Распыление 3. Тайна двух континентов - Дмитрий Зимин Страница 10

Маша

Разбойников было человек сорок. Они мирно сидели рядком вдоль кромки воды и следили за неспешным дрейфом нашего плота.

Все в белых распашонках, по самые брови закутанные в платки - глаза так и посверкивают, точь-в-точь каракурты из норок. Все, как один, с автоматами Калашникова, Михаила Тимофеевича. Хотя нет, вру. Не все... У ближайшего ко мне разбойника был не автомат, а пулемет. Кажется, конструкции Дегтярева. И связка гранат Ф-1. Таракан такие Фенями звал...

Рука как-то сама потянулась к пистолетам. Гранаты у них там или нет, но раз уж мы встретились, значит, планида у нас такая. О планиде Тоже таракан любил порассуждать. В смысле, кому суждено быть застреленным, тот не утонет. Не успеет просто...

- Отставить разжигать вооруженный конфликт.

Оказалось, шеф не спит.

- У них автоматы, - сказала я тихо, не спуская глаз с разбойников. - И пулемет. Как только мы пристанем к берегу, нас выпотрошат, пожарят на бездымном порохе и съедят. А еще продадут в рабство.

- Для этого мы должны пристать, - заметил шеф.

- И кто им помешает стрелять в плот? - спросил уголком рта Ванька. Он тоже проснулся, и теперь сидел и пялился на шеренгу разбойников, как окунь на стаю щук. Руки у напарника подергивались от желания распахнуть Завесу.

- Им помешают традиции, - объяснил Лумумба, как ни в чем ни бывало поднимаясь и прикасаясь к шляпе в знак приветствия. Разбойник с пулеметом, к моему удивлению, коротко, но заметно кивнул в ответ. - Пока мы не нарушили границ их владений, нас не тронут. Повезло, что это именно бедуины, а не туареги.

- И как вы их отличаете?

- А давайте вы об этом потом поговорите, - нервно попросил Ванька. Плот почти уткнулся в берег и его обгорелая морда с облупившимся носом находилась в опасной близости от дула пулемета. - Бвана, может я оттолкнусь?

- Ни в коем случае, - оборвал шеф. Стоя на другом, обращенном к реке краю плота, он водил ладонями над желтой и мутной поверхностью воды. - Как только ты хоть одним пальцем дотронешься до берега...

- А если палкой?

- Хоть палкой, хоть пальцем, один хрен. Не стоит.

Базиль ругался редко. То, что он позволил себе это сейчас, напугало меня больше, чем все угрозы превратить в тихое незлобивое существо, вместе взятые.

- Но что же делать?

- Взять себя в руки и заткнуться.

Сам он осторожно передвигался по краю плота и неразборчиво бормотал:

- Ну давай, милый. Давай, родной. Иди к папочке...

Вода под плотом забурлила. Поднялись тучи желтого ила, затем мелькнула замшелая коряга... Я ойкнула, но тут же зажала рот ладошками. Никакая это была не коряга.

- Шеф, к вам крокодил плывет. Здоровущий какой... Вы что, не видите? Сейчас он вас сцапает!

- Помолчи.

- Но шеф...

- Это не крокодил, - Ванька встал рядом и придержал мою руку, готовую выхватить пистолет. - Это зомби.

Почуяв, что меня его слова не успокоили, добавил:

- То есть, зухос.

Перед глазами всё поплыло. Воздух сгустился, в ушах раздался противный комариный звон. По спине, под майкой, потекли липкие горячие струйки... Не нравится мне эта Африка, как есть не нравится. Не зря еще дедушка Чуковский поучал: "Не ходите, дети, в Африку гулять."

Это всё от жары. А еще от голода. Так и Бабуля всегда говорил... Плохое настроение, бессонница, кошмары - это всё от пустого брюха. К сожалению, жрать было нечего. Да и вид крокодилозомби начисто отбивал аппетит.

...Был он скользкий, замшелый, свирепо воняющий гнильем и болотной тиной. Чешуя местами отвалилась и в проплешинах темнело трухлявое мясо. Зато зубищи - острые, как у циркулярной пилы и коричневые, как у курильщика, были как на подбор. Подплыв к самому плоту, крокодил положил на бревна страшную слепую голову и раззявил пасть в довольной ухмылке.

От позорного визга меня спасло лишь то, что я держалась за Ванькину руку. Не знаю почему, но это сильно помогало. Это, а еще то, что с берега на меня пялились сорок разбойников. Не пристало русской девушке проявлять слабость перед заграничными бандитами. Не доросли ещё.

Базиль, бесстрашно погладив чудовище по слипшимся, забитым тиной ноздрям, положил в раззявленную пасть конец веревки. Пасть захлопнулась, как капкан, крокодил соскользнул в воду, и махнув хвостом, поплыл от берега. Плот дернулся, веревка натянулась. Разбойники поднялись на ноги.

Защелкали затворы автоматов, я потянулась за пистолетами, но поняла: поздняк метаться. И просто зажмурилась.

Ничего не произошло. Мы удалялись, разбойники всё так же стояли на берегу.

- Меня зовут Саид, - вдруг на чистейшем русском крикнул тот, что здоровался с шефом. - Увидишь Сета - не убивай. Он мой...

Базиль еще раз прикоснулся к шляпе.

Крокодил бодро тянул плот от берега.

- А? Что? Где горит? - мы втроём глядели на птичку сверху вниз.

- Шеф, давайте играть в Степана Разина, - предложила я. - Вы будете донской казак, а мы с Ванькой - ваше войско. Гамаюн будет персидской княжной. Она вам не угодила, и вы приказали бросить её в набежавшую волну.

- "И морская пучина поглотила ея в один момент" - кивнул напарник. - В общем, все умерли...

- М-да, нарушение устава караульно-постовой службы налицо. Трибунал тебе светит, - обрадовала я хлопающую мутными со сна глазками ворону. - Из-за тебя мы чуть в лапы к разбойникам не угодили.

- А еще её можно на запчасти разобрать, - предложил Ванька. - Из перьев ножиков понаделаем, из внутренностей - будильников. А чего? Надо же чем-то торговать с непокоренными дикими племенами.

- Согласна, - кивнула я. - А то расходы одни. Припасы сожрала, караул прошляпила...

Ворона съёжилась. Глаза подернулись белой пленкой, клюв приоткрылся, из железного горла пошел тонкий писк - будто чайник на плите забыли, а вода выкипела.