Синий билет - Софи Макинтош Страница 10

– Приезжай и забери меня, – умоляла я Р, позвонив ему из телефонной будки напротив клиники. – Нужно, чтобы кто-то меня забрал отсюда.

– Шутишь? – отозвался он. – Ты же прекрасно сама туда доехала! Не хочу внушать тебе мысль, что ты беспомощная.

Он говорил ласково, резонно.

– Но ты мне нужен, – настаивала я. – Сейчас ты мне нужен!

– Я правда очень занят, – ответил он, поэтому я поехала на машине прямо к его дому, то и дело застревая в пробках. Войдя в лифт, я прислонилась к зеркальной стенке и закрыла глаза. В кабине кроме меня никого не было.

Р открыл дверь не сразу. На нем была светлая льняная рубашка, без галстука, и он не поцеловал меня в щеку, не потрепал по лбу, не взглянул и даже не спросил, стало ли мне лучше, но вручил мне стакан воды со льдом.

– Трудный разговор с врачом?

Я выпила воду одним махом, прижав кулак к груди.

– Ты вообще хочешь быть отцом? – спросила я, поддавшись позыву темного чувства, которое теперь осязаемо запульсировало во мне.

Р задумчиво привалился к кухонной стойке.

– А, так вот о чем идет речь, – произнес он, и я на секунду перепугалась, но он продолжал: – Ты считаешь, я хочу выбрать для себя белобилетницу?

– Ну, может быть, – сказала я. – Как-нибудь задумаешься.

– Давай закончим этот неуместный разговор, – сказал он. – Пошли!

Он улыбнулся, поцеловал меня в висок и провел к себе в спальню, где уложил в кровать и закутал в серую простыню.

– Подремли, после сна все придет в норму. – И он целомудренно провел ладонью по моему закутанному телу.

Я провалилась в глубокий сон без сновидений, в эмоциональную пустоту, а когда проснулась, его уже не было. Некоторое время я лежала, уставившись в потолок, пытаясь сохранить ощущение опустошенности. После чего я обследовала каждую комнату, вышла из квартиры и уехала, включив в салоне радиоприемник на полную громкость, чтобы не чувствовать себя одинокой.

Я припарковалась в центре и прошлась в надежде увидеть в толпе хотя бы одну детскую коляску. Я еле передвигала ватные ноги. Мне хотелось увидеть лицо ребенка, розовое, как яблоко, в складочках и ямочках, и папочку, который кивает идущим навстречу, прося их дать дорогу. Мне нужно было зримое подтверждение того, что такое возможно. Но подтверждений не было.

Нам всем нравилось иногда видеть на улице младенцев. У нас вошло в привычку вручать отцу мелкие подарки. Монетки, конфетки, носовые платочки. Отец клал все эти мелочи в хозяйственную сумочку, но мы знали, что потом эти дары окажутся в мусорном ведре, потому что следовало оградить ребенка от всего, что представляло для него опасность.

Были и такие, кто мог бы захотеть нанести ребенку травму. Но такое можно было допустить только косвенным образом. Некоторые женщины долго сверлили коляску взглядом и потом как бы случайно хватались за нее – словно на удачу. Другие вели себя не так прямолинейно, а кое-кто старался не привлекать к себе внимание в толпе, наблюдая за коляской, или преследуя ее, или предлагая что-то младенцу. А кто-то отводил взгляд от коляски, не желая видеть там ребенка.

Первый раз увидев ребенка в городе, я приняла его за диковинку вроде пришельца из космоса. Когда же я стала старше, дети, казалось, не стеснялись злоупотреблять своей властью надо мной. Они меня сильно расстраивали. Если я встречала на улице детскую коляску и совала отцу мелкую монетку, которую нашаривала в кармане, тот благодарно мне кивал. А мне приходилось забегать в ближайший магазинчик и пережидать там, пока во мне не стихнет буря и не пройдет желание завыть.

Как-то я вошла в магазин детских вещей, где никого не было, кроме продавщицы за прилавком. Она вытаращила на меня глаза, но ничего не сказала. Я стала перебирать крошечные носочки и мягкие игрушки. Потом взяла в руки шапочку с кошачьими ушками на макушке. В висках у меня стучала кровь.

– Прошу прощения, – сухо заметила продавщица, подойдя ко мне. – Вам лучше уйти!

– Я выбираю подарок для подруги! – в ярости отрезала я. – Можно посмотреть или нет?

– У вас нет таких подруг! – злобно фыркнула она, а я, швырнув шапочку на прилавок, выбежала из магазина и быстро нырнула в уличную толпу.

– Глупая сука! – обернувшись на магазин, крикнула я, так что прохожие уставились на меня, но ненадолго.

– Ты думаешь, что поступаешь по зову природы, но ты ошибаешься, – предупредил меня доктор А. – Ты считаешь, что тебе это нужно, но хочу тебе сказать: это не так!

Я шагала по чистым серым улицам. Похолодало. Цветы на деревьях еще не распустились, но я знала, что ждать осталось недолго и что в зеленых кислых почках уже пульсирует жизнь, потому что именно так в природе и работает время. Сегодня в городе детей не было видно, все куда-то спешили, гладкие и торопливые, словно вода. Я представила себе, как Р гуляет с коляской в моем районе, катит ее по улицам, а мои соседки стараются внимательно рассмотреть ребенка. От одной этой мысли меня замутило, я села на скамейку и зажала голову между коленей.

– Вы в порядке? – раздался голос.

Подняв взгляд, я увидела мужчину и подумала, не отец ли он. Теперь я ни на одного мужчину не могла посмотреть без мысли об этом. Что делает мужчину отцом, а женщину – матерью? Чего мне недостает? Р жил в ожидании кого-то, кто не будет ползать вокруг него по полу, кого-то, кто не станет копошиться в грязи. Я сама была как ребенок – одни ощущения и никакого самоконтроля. Неисправный мотор, работающий вхолостую. Я его даже не любила, я не любила ничего.