Темный исток. Гробницы пустоты - Роман Титов Страница 10

Мекет же, напротив, вел себя так, будто никакого Аргуса и в помине не существовало, и все, что им движет – желание исправить прежние ошибки. Но я-то знал, что брата так же мучают кошмары по ночам. А его попытки найти средство, способное обратить вспять воздействие Тени на мой организм, не более, чем отчаянная попытка утопающего схватиться за соломинку. Своеобразный способ отвлечься. Мекет, как, впрочем, и большинство, ошибался, считая Тень эдаким эквивалентом вселенского Зла или паразитом, который следует выдрать с корнем.

Цитируя Тассию Руэ, «все намного сложнее».

И оттого интереснее.

– Ты ввел не те координаты, – проворчал брат, тыча пальцем в дисплей на приборной панели. В своем излюбленном положении, а именно – стоя над душой, он наблюдал за тем, как я пилотирую «Ртуть», и время от времени неодобрительно цокал языком. Корабль только-только покинул гравитационное поле планеты и готовился к переходу на сверхсветовую. – Вот здесь ошибка. Видишь? Ни хрена ты не видишь!

Воздев глаза к потолку, я тяжко вздохнул и попросил его, пока еще вежливо:

– Мекет, сядь, пожалуйста, и не говори под руку. Сам разберусь.

Удивляло (ну и злило, разумеется) то, что это был далеко не первый мой полет за штурвалом звездолета. И все же брат трясся так, словно я залез в его арсенал, достал оттуда плазмомет и принялся палить из него прямо в рубке. Ну что за ерунда?

– Нельзя пренебрегать расчетами, Мозголом. Если ты стартуешь при таких цифрах, то, вполне вероятно, воткнешься в планету или вообще проскочишь мимо, оказавшись лейр знает где.

– Я знаю, где мы окажемся, – спокойно заявил я, хотя спокойствие мое было напускным. – Как раз там, где нам нужно.

– Кто учил тебя так летать?!

– Ты учил! Сам сказал, что у нас мало времени. Вот я и подправил данные, чтобы поближе к планете оказаться. Не хочу тратить лишние часы на это идиотское задание. Вообще, все эта таинственность жутко раздражает. Пойди туда, не знаю, куда. Принеси то, не знаю, что. Какого черта это значит?

– Это значит, что у хитрожопого проныры есть план.

Речь шла, разумеется, о Д’юме.

– Есть идеи, зачем ему понадобился минн? – спросил я, не уверенный, что Мекет ответит.

Тем не менее, брат проговорил:

– И немало. Одна неправдоподобней другой. Впрочем, к нам это отношения не имеет, так что времени на догадки тратить не стоит.

– Но ты все же уверен, что после всего, он передаст чип тебе?

Мекет помолчал несколько мгновений, нехотя отступая к пассажирским креслам, занимать которые не привык. Сев и неловко пристегнувшись, он с мрачной и несокрушимой уверенностью произнес:

– Ему будет некуда деться. Хочет или нет, Д’юма расстанется с инфочипом. Иначе я устрою ему такие неприятности, что даже Серые Стражи покажутся уличной бандой. – В словах, брошенных Мекетом, слышалось столько угрозы, что мне стало не по себе. Я и прежде видел, как брат выходит из себя, но никогда еще его вспышки гнева не несли в себе такое количество злости. Похоже, он и вправду верил, что от инфочипа зависит очень многое, и не собирался останавливаться ни перед какими преградами, пока не заполучит его.

А все ради меня.

Это льстило, но вместе с тем и пугало. Такого фанатизма я от него не ожидал.

– Стартуй уже, – буркнул брат.

– Есть, капитан, – надеясь разрядить обстановку, шутовски отсалютовал я и перевел рычаг в вертикальное положение. Тьма и звезды, ее усыпавшие, мгновенно свернулись в трубочку, уступив место безудержному калейдоскопу хаоса, которым являлось гиперпространство.

Вопреки сомнениям Мекета, я не напортачил и рассчитал точку выхода с точностью до нанометра. Как только миллионы лет, которые гипотетически пришлось бы потратить нам на подобное путешествие, сократились до нескольких минут и «Ртуть» была выброшена в реальный космос перед мутно-зеленым эллипсоидом Боиджии, я украдкой выдохнул. Сразу же напомнили о себе затекшие от напряжения мышцы спины и шеи.

Но это оказалось пустяком по сравнению с тем ощущением, которое нахлынуло на меня, стоило нацелить корабль на снижение по спирали.

– Не так резко, Мозголом, – встрял Мекет, успевший отстегнуть ремни и снова вставший ментором за моей спиной. – Что это с тобой?

– Возьми управление, – проговорил я сквозь крепко стиснутые зубы. Казалось, что все внутри меня взбунтовалось против того, чтобы приближаться к этой странной планетке. Выпустив штурвал из рук, я быстро уступил место пилота его законному владельцу и, уцепившись за переборку, уставился в иллюминатор, за которым разрасталась панорама Боиджии.

– С тобой все в порядке? – голос брата звучал напряженно.

Чтобы ответить, потребовалось сделать несколько глубоких вдохов.

– Я в норме. Просто немного тошнит. Только и всего. – Я продолжал вглядываться в приближающуюся поверхность, словно саваном, укрытую грозовыми облаками, надеясь, что привыкну к ощущениям. Тут и там вспыхивали ослепительные искорки бушующих вдалеке гроз. Несмотря на то, что я никак не мог этого слышать, их отзвуки отдавались в моей голове потусторонним тяжелым звоном. – По-моему, с этой планетой не все ладно.

– По-твоему? – Мекет усмехнулся. – Да от этого замшелого булыжника у любого мурашки по коже! О чем, кстати, вся Галактика в курсе.

– Очевидно, не вся, – огрызнулся я. Невольно напрашивалось сравнение с Яртеллой. Только если в случае с обителью лейров, оттуда хотелось просто удрать, то Боиджия вселяла ощущение гадливости. Словно окунаешься в зловонную жижу из смеси гниющей плоти и растительности. Преотвратное чувство.

Похоже, таким, как я соваться на эту планету было неблагоразумно. С другой стороны, когда это нас с Мекетом вело благоразумие?

Под днищем «Ртути» расстилалось многоцветное полотно растительности, именуемое Великим паатовым лесом. Густющая роща в километр высотой считалась едва ли не самым опасным местом в Галактике. Сколько баек в свое время на Семерке было мной переслушано о тех смельчаках, что по глупости своей рискнули сунуться туда и никогда больше не возвращались. Поговаривали, будто планету создали искусственно некие могучие сущности, но кем они были и откуда взялись, никому было неизвестно.

Вид из иллюминатора захватывал дух.

– Здесь правда только один город? – спросил я, пытаясь высмотреть впереди очертания легендарного Мероэ.

– Да, – сообщил Мекет. – Столица Семи Холмов, и заодно риоммский форпост. После Второй войны лейров Империя взяла планету под надзор, разместив в Мероэ гарнизон. Тех аборигенов, что не померли сами, убили, а их резервации разорили. Все самое ценное, как водится, вывезли, а город оставили на попечение местных аристократов.

– Графский род Занди. Я слышал о нем. Говорят, первый граф отыскал здесь какой-то могучий артефакт и с его помощью помог нормалам одержать победу над лейрами в Первой войне. Именно он основал Мероэ – свое маленькое царство, – и поклялся защищать его.