Земля 2252 - Сергей Куц Страница 10

Но не выходить же на улицу полуголой! Неужели ей не оставили ничего кроме трусов и топика? Девушка пошлепала босыми ногами к двум дверям в стене справа от кровати. Ливадова довольно улыбнулась. Она легко подхватывала простуду, если ходила босиком по холодному полу. Тут он скорее каменный, но теплый, приятно ступать по такому.

Двери были раздвижные. За правой обнаружился совмещенный санузел: душевая кабинка, умывальник, унитаз, стены под разноцветной красивой мозаикой. Левая скрывала просторный встроенный шкаф, размером с туалетную комнату, с огромным, выше женькиного роста зеркалом.

Сам собой включился свет, и Евгения смогла хорошенько рассмотреть собственное отражение. Каштановые волосы обрамляли лицо с тонкими чертами. Она долго отпускала волосы до лопаток, любила подолгу расчесывать их, а сейчас они спутались и вообще в полном беспорядке, как у ведьмы. Косметики нет, кто-то умыл её, девушка снова покраснела. Заморгала большими глазами с длинными ресницами и повернулась боком. Чуть выпирающие скулы делали её похожей на татарку.

Ливадова привстала на цыпочки, чтобы компенсировать недостаток роста. До метра с шестидесятью ей не хватало двух сантиметров, и поэтому она любила каблуки-шпильки. С ними Женька смотрелась куда как эффектней. Мама всегда говорила, что она тощая, но то, конечно, преувеличение. Не тощая, а стройная, даже не худая. У неё классная миниатюрная фигурка и при этом немаленькая упругая грудь. Девушка выставила к зеркалу попку. Та тоже, что надо. Подтянутая, без целлюлита.

Что она делает! О чем думает? Евгения застыла, до неё вдруг дошло, что она строит зеркалу глазки. Её и брата похитили; где Андрей, не известно, а она… Как шлюха! Что вообще с ними будет?

На перекладине висела одинокая вешалка с бледно-желтым халатом, под ним стояли тапочки. Ливадова сорвала халат, запахнулась в него и обулась. Что теперь? Надо найти кого-нибудь и потребовать ответа, что происходит!

Наружная дверь бесшумно отъехала в сторону, как только Ливадова подошла к ней. Женька ошиблась, решив, что за окном сад. Она находилась на просторной лоджии с большим количеством декоративных кустарников в объемных горшках. Названия большей части растений не были известны Евгении, она узнала только розы. Однако не это сейчас волновало девушку.

Подёргав ручку двери на стене слева, Женька убедилась, что та заперта. Получается, она здесь на правах заключенной в тюремной камере. Вдобавок над балконным ограждением полупрозрачная сетка. Она закрывала все открытое пространство и была заметна лишь с трех шагов. Наружу не высунешься.

Вот только стоило ли туда выглядывать?

— Где же я? — негромко произнесла Ливадова, прикрыв ладошкой рот.

Глаза широко раскрылись от изумления, когда она увидела небоскребы. Высоченные, с острыми шпилями, пронзающими небеса. В архитектуре зданий из стали и стекла были сделаны акценты, которые создавали особое впечатление. Словно все небоскребы устремлены ввысь. Вот-вот оторвутся от земли и взлетят!

Куда бы девушка не посмотрела — везде прекрасные здания со шпилями этого неизвестного её места под ярко-голубым безоблачным небом и потоки воздушных судов. А далеко внизу прямые зеленые проспекты. Женька видела парки и усаженные деревьями улицы. Других подробностей не разглядеть — её лоджия очень высоко. Женька боялась даже подумать, на каком она этаже.

— Это не Россия, — негромко произнесла девушка, — такого города у нас нет.

Сквозь сетку дул легкий теплый ветерок. Снаружи лето, а дома конец сентября. Нет, её точно вывезли в другую страну. Но кто? И…

Женька пораженно смотрела на шпили небоскребов, мимо которых плыли маленькие точки. Несколько разнонаправленных потоков из летательных аппаратов; как будто к небесам подняли автомагистрали. Некоторые точки уходили вниз, другие, наоборот, поднимались к общему потоку. Ливадова не могла оторвать от взгляд от воздушных дорог. Это не Россия и даже не Земля. Либо совсем другой, но не две тысячи шестнадцатый год!

Как? Почему?

Сзади послышался чей-то разговор. Женька оглянулась. Дверь слева теперь открыта и через нее вошли двое в белых медицинских одеждах с высокими и строгими воротниками. Пожилой сухопарый мужчина с редкими седыми волосами и высокая крепкая молодая женщина с объемной грудью и широкими плечами. Её волосы были стянуты сзади в тугой узел.

— Здравствуйте, Евгения Константиновна! — улыбаясь, заговорил старик; искренне, как показалось Женьке.

Впрочем, добрый тон направившегося к ней человека не мог унять подозрительность Ливадовой.

— Откуда вы меня знаете? — девушка вцепилась правой рукой в ворот своего халата, а левой обхватила живот. Она вдруг сильно разволновалась.

— Об этом чуть позже, — врачи, как окрестила этих двоих Женька, приблизились к ней. Старик по-прежнему улыбался, а женщина хранила маску бесстрастности. — Меня зовут Игорь Иванович Мартынов. Я профессор Национального университета, в здании которого мы сейчас и находимся. Институт физики в городе Новосибирске

— Новосибирск? — переспросила Евгения и задала вопрос. Нелепый, но он казался ей очень важным. — Вы по-русски говорите?

Двое медиков недоуменно переглянулись.

— Разумеется, мы же в России.

— А там Новосибирск? — Ливадова махнула рукой в сторону небоскребов.

— Именно так.

— Какой сейчас год?

— Две тысячи двести пятьдесят второй. Четырнадцатое декабря.

Женьке захотелось лишиться чувств, и, чтобы все, что с ней случилось, оказалось лишь её воспаленным бредом. Чтобы, очнувшись, она лежала на песке у Ведьминного пруда, а Андрей испуганно тормошил её за плечи и говорил, что надо вызвать скорую.

— Моя помощница Яна. Аспирантка нашего университета, — заговорил старик. — Первое время…

— Нет! Подождите! — воскликнула Женька. — Я не хочу! Я не могу. Верните меня домой!..

— Моя помощница Яна, — повторил профессор, — поможет освоиться на новом месте.

— А если я не хочу! Я не буду здесь осваиваться, — Женька неожиданно почувствовала прилив смелости. — Не желаю здесь оставаться! Я ухожу! Немедленно!

— Это невозможно, — Мартынов склонил на бок голову и пристально посмотрел на Ливадову.

— Почему? — выпалила раскрасневшаяся от переживаний Женька.

— Потому, — ответил Мартынов, взгляд его похолодел, сделавшись похожим на змеиный, — что отныне ты, Евгения Ливадова, являешься собственностью Национального университета.