Шустрый. Рождение воина - Алексей Трефилов

Я бежал через лес, ловко уклоняясь от веток и проламываясь сквозь молодую поросль. Легкие работали ровно и ритмично. Сучки́ кололи босые ноги, но я не обращал на боль никакого внимания – не до того было. Крики преследователей раздавались позади. Споткнулся о корень, на автомате сгруппировался, сделал кувырок и рванул дальше.

Ф-фр-р… Стрела пролетела рядом с головой и воткнулась в ствол дерева.

Подпрыгнул прямо на бегу и выдернул ее: мне очень было нужно хоть какое-нибудь оружие. Многие думают, что стрела без лука бесполезна, но это не так – из нее выходит отличное колющее оружие ближнего боя. Бросив на стрелу быстрый взгляд, мысленно ругнулся: наконечник был не закреплен и остался в древесине. Отшвырнул древко в сторону и побежал дальше. Крики приблизились – еще бы, аборигены были здесь у себя дома, а я местности не знал и стремился оторваться от них наугад.

Неожиданно земля ушла у меня из-под ног. С криком пролетев метров семь, упал с обрыва в воду. Мне крупно повезло: на острый обломок ветки не наткнулся, о камни не разбился. В месте падения было достаточно глубоко. Оттолкнулся ногами от дна и всплыл на поверхность. Хватанул воздух ртом и попытался сориентироваться. Оказывается, я свалился с очень крутого, сильно заросшего берега широкой реки. Течение воды было быстрым и стремительным, кое-где виднелись водовороты и торчали камни. Плыть назад к берегу не имело смысла – там меня мгновенно утыкают стрелами, – то же самое произойдет, если попытаюсь уплыть по течению. Терять времени было нельзя, поэтому добрался до небольшого валуна, торчащего из воды, и спрятался за ним: хоть какая-то защита от стрел. Погрузился в воду почти полностью и стал наблюдать за берегом.

Была надежда, что аборигены меня просто не заметят или подумают, что я утонул. Как бы не так! Меня сразу обнаружили, в воду начали плюхаться стрелы. Дикари, размалеванные красной краской, чихать хотели на мои потуги замаскироваться. Огляделся. Было ясно, что когда эти товарищи, которые мне совсем не товарищи, успокоят дыхание и уймут дрожь в руках после длительной пробежки, они сразу же превратят меня в подушечку для иголок. Или в мертвого ежика, без оглядки променявшего беспросветное сухопутное существование на активный водный образ жизни. Нырнул и поплыл к другому валуну, так потихоньку и добрался до середины реки, рискуя в любой момент получить оперенную занозу в спину.

Дальше плыть было некуда, камни закончились, но и это дело: расстояние между мной и аборигенами увеличилось. С их маленькими луками, предназначенными для стрельбы на близкую дистанцию, достать меня стало затруднительно. Сами дикари в воду лезть не стремились, но активно меня обстреливали. Надеюсь, в реке не живут крокодилы. Подобрал одну стрелу и обнаружил, что у нее каменный наконечник. В общем-то вполне ожидаемо. В этот момент увидел роскошную корягу, проплывавшую мимо. Кому как, а мне она показалась прямо матерью родной. Зажал стрелу в зубах, поднырнул и вцепился в нее, вознося хвалу небесам и прочей вселенной.

Дикари взвыли от ярости, стрелы так и замелькали в воздухе, какой-то особо невзлюбивший меня товарищ даже копья не пожалел. На всякий случай я спрятался совсем, оставив на поверхности воды только лицо. Потихоньку подгребал ногами, стараясь, чтобы коряга плыла посредине реки. Во-первых, тут стремнина. Во-вторых, другой, пологий берег реки представлял собой степь и там паслись какие-то животные. Может быть, они и не паслись вовсе, а прикидывали, как мной пообедать. Вот уплыву подальше – там уже о суше мечтать буду.

Кровожадные дяденьки категорически не хотели отставать и следовали за мной по берегу, сыпля ругательствами. Кое-какие слова я понимал: разговаривали они на унике – универсальном языке – с таким акцентом, что у меня уши вяли. Но и это плюс – надеюсь, здесь и нормальные люди где-нибудь живут, этот факт поможет с ними договориться. Река начала сужаться, течение стало еще сильнее, по обоим берегам появились обрывистые скалы. Аборигены остановились и напоследок пожелали мне вступить с самим собой в противоестественный половой контакт. Отвечать не стал.

Впереди раздавался шум, очень похожий на рев водопада. Увидел примыкающую к скале полого уходящую в воду каменную плиту, отцепился от коряги и поплыл к ней. Выбрался на согретую солнышком поверхность и обессиленно упал на спину. Слишком много приключений выпало за этот день на мою долю. Провалился в беспокойную дрему.

Сектор Веги, станция дальней разведки.

5038 стандартный год от Объединения.

Два месяца назад

– Встать! Смирно! – скомандовал судебный пристав.

Я с трудом поднялся на ноги. Мешали кандалы, да и две последних бессонных ночи хорошему самочувствию не способствовали. Посмотрел на трех судей Трибунала, их взгляды были абсолютно бесстрастны. Средний зачитал приговор:

– Заключенный номер 2427-13/бис. Курсант военного училища, четвертого курса обучения, признается виновным в тройном предумышленном убийстве и нарушении воинской присяги. Приговаривается к стиранию личности и передается в распоряжение специального корпуса. Осужденный, что можешь сказать Трибуналу в свое оправдание? В соответствии с законом тебе предоставляется последнее слово.

– Что хочешь услышать? Где ты был, когда надо мной четыре года измывались? Мои рапорты о происходящем жене на ночь читал в качестве развлечения? Теперь вы, считая меня, четверых потеряли из-за своего слабоумия. Ты, который во всем виноват, что чувствуешь? Как я догадываюсь, тебе просто все равно! Оно и видно, только ты не льсти себе, просто так не отделаешься. Прежде чем вы меня схватили, я станционный искин взломал. И информацию в СМИ скинул: кто-нибудь наверняка захочет пощипать военным перышки. Ты всего лишь майор из захолустного училища. Догадайся, кого назначат крайним? Помнится, на той неделе Генеральный штаб обещал журналистам все факты неуставных взаимоотношений в армии прекратить. А тут такой подарок!

Майор невозмутимо кивнул приставу, я затрясся от удара шокера, свалился на пол и потерял сознание.

Сектор Веги, окрестности черной дыры, исследовательская станция.

5038 стандартный год от Объединения

Я стоял и тупо смотрел в стену. В последнее время все делал тупо, со стороны напоминал скорее серва, чем человека. Весь наш отряд смертников вел себя так же. Может быть, кому-нибудь из них тоже повезло, но они маскировались не хуже меня. Все дело в стирании личности – как-то приходилось мне читать, что примерно пять процентов осужденных частично сохраняли память после первой процедуры. Таких счастливчиков отслеживали и направляли на повторную экзекуцию, делая из них никому не нужных слюнявых идиотов. За примером далеко ходить не было необходимости. Сам видел, как это происходило. Тогда же и состоялся примечательный разговор, определивший мою дальнейшую судьбу. После того как меня и толпу преступников передали спецкорпусу, с нами долго не церемонились – обрили головы и засунули в мнемокодер. Дергаться не имело смысла: охрана не дремала. Дальше нашу разномастную банду согнали в большой зал, построили. Медик начал задавать каждому несколько обычных вопросов: