Анабиоз. Новая Сибирь - Юрий Бурносов

Лучшие свойства нашей природы, подобные нежному пушку на плодах, можно сохранить только самым бережным обращением. А мы отнюдь не бережны ни друг к другу, ни к самим себе.

Генри Дэвид Торо «Уолден, или Жизнь в лесу»

Правее по курсу на воде покачивался труп. Почти голый мужчина, толстый, плавающий лицом вверх, раскинув руки и ноги наподобие морской звезды.

Антон поморщился. Так получилось, что за все свои двадцать восемь лет он никогда не видел близко покойника. Из родных никто не умирал, а если и умирал, то в каких-то далеких городах и столь же далекие родственники. Тот случай, когда неприезд на похороны всем понятен.

Зато в последние три дня Антон насмотрелся на трупы в самых разных видах. И на истлевшие остовы, скалящиеся из руин и автомобильных окошек. И на только что убитых людей, истекающих кровью и дергающихся, скуля, в предсмертных конвульсиях. И на такие вот тела в начальной стадии разложения…

— А вон рыба, — задумчиво произнес сидевший на корме негр, глядя в зелено-голубую воду Обского моря.

— Это лещ, — сказал Антон, отворачиваясь от покойника и энергично орудуя веслом.

Весло было хорошее, из алюминия, с пластиковой лопастью. Он подобрал его у эллинга, разглядев под обломками разрушившегося строения. Рядом валялся хороший планшетник в пластиковом чехле, выглядевший почти как новенький, только грязный. Разумеется, он не работал. А вот весло — работает.

— Лещ, — повторил негр.

— В прошлом году… тьфу ты… короче, говорили, что нельзя их есть. Вроде как у них описторхоз.

— А что такое описторхоз?

Негр говорил по-русски с легким забавным акцентом, словно инопланетяне в дублированной версии «Звездных войн». «Рьиба», «опьисторхоз».

— Глист. Живет в такой вот рыбе, а если ее съесть, поражает печень и поджелудочную железу, — мрачно ответила за Антона Лариса. Она тоже гребла, но не веслом, а длинной узкой доской. Антон подумал было, что нужно бы поменяться с девушкой, но не стал. Уж больно удобное было весло. Да и остров Тайвань понемногу приближался. — Я не знаю, может, с тех пор уже и нет никакого описторхоза. А если и есть, все равно нам придется их есть.

— Стихи, — улыбнулся негр.

— Вот такие вот стихи… Жарить и варить подольше, наверное, надо.

Обское море изрядно обмелело — наверное, где-то подтекала плотина Новосибирской ГЭС. Построили ее в конце пятидесятых, потом ремонтировали, конечно, латали, но с тех-то пор черт знает сколько времени прошло без ухода…

Антон посмотрел в сторону береговой полосы, где из-за верхушек сосен проглядывали корпуса домов Шлюза. Наверное, кто-то сейчас за ними оттуда наблюдает. Те счастливчики, кто успел разжиться годными биноклями или телескопами… А может, и никто не наблюдает вовсе. У людей другие заботы: найти жратву, одежду, оружие, а не пялиться на идиотов, которые зачем-то плывут к острову Тайвань на самодельном плоту. Прямо «Приключения Гекльберри Финна», мать его. Гек и негр Джим плывут по Миссисипи. Они же вроде по Миссисипи плыли?

— Давайте я помогу, — сказал негр, вставая с корточек и протягивая руку к Ларисе.

Плотик опасно закачался, Антон крикнул:

— Да сиди ты уже!

Негр пожал плечами и поплотнее укутался в кусок пластиковой накидки. Налетавший порывами ветерок был ощутимо холодноват.

— Только не нужно кричать, — дружелюбным тоном попросил он. — К тому же я физически подготовлен куда лучше вас. Я же спортсмен, футболист.

— Ёлки… — Антон едва не упустил весло, потому что до него дошло, кто такой этот негр. — А я-то смотрю… «Принц» Мбеле? Нападающий «Сибири»? Из Камеруна?!

— Вы болельщик? — осклабился камерунец.

— С детства! Слушай, а я и не думал никогда, что вот так вот… Нет, это надо же! — продолжал удивляться Антон. — На одном плоту…

— Нас сносит, — все так же мрачно заметила девушка. — Греби давай.

Действительно, плотик, собранный из остова легкой яхты-катамарана и дощатых разъезжающихся щитов, дрейфовал вправо.

Идея использовать катамаран принадлежала Антону — когда-то он провел незабываемые выходные в обществе бойкой девушки-серфингистки. Она затащила его в яхт-клуб, познакомила с ребятами, которые в то время ходили на катамаране класса «Торнадо». Одного из них, которого все звали «Кэп», Антон очень хорошо запомнил. Загорелый до черноты, Кэп был молчаливым и медлительным с виду. Симпатичные девчонки, которые заглядывали в яхт-клуб с пляжа, весело здоровались с яхтсменами и просили Кэпа не забыть про них, когда он спустит судно на воду. Кэп только улыбался и продолжал что-то прикручивать и подкрашивать. Антон прочитал на белоснежной лапе катамарана название «Шквал-7» и с любопытством спросил — не страшно с таким-то названием? Кэп усмехнулся и неожиданно рассказал, что «Шквал» уже вторую жизнь проживает, они с друзьями в яхт-клубе выцыганили старый заброшенный остов катамарана и своими силами восстановили его.

Мачту заказывали черт-те где, а паруса вообще купили у какого-то голландского яхтсмена. Пришлось одному товарищу, который в Голландии по контракту работал, тащить багажом эти паруса аж до Новосибирска. А как только отправились в первую дальнюю ходку, до Завьялово, так сразу боевое крещение прошли. Туда-то шли ровно, правда попали в полный штиль, часа два вообще толкали вручную, благо там мель, но на дне — как раз деревня затопленная, чуть ноги не поломали. А вот обратно пришлось идти в шторм. Порвали и тент, натянутый между лапами, и стаксель, но дошли. После этих рассказов Антон другими глазами посмотрел на «Шквал» и на Кэпа. С виду катамаран не производил впечатления серьезного судна, но Антон накрепко запомнил, что устройство катамарана предполагает его непотопляемость, а материалы, из которого он сделан — дюралевые балки и лапы-корпуса из стеклопластика, — практически не поддаются износу. Антон еще раз убедился в этом, когда они нашли остов «Шквала». Конечно, краска за годы с него слезла, но сама конструкция выглядела вполне крепкой…

Антон принялся усиленно грести, продолжая спрашивать:

— А ты-то как сюда угодил?

— В Академгородок? Господин Былинников пригласил на день рождения. Как это говорится — «свадебный генералиссимус», да?

— Генерал.

— Да-да, точно, генерал. Я не отказался — я люблю, когда весело и много людей. И еще люблю покушать. К тому же я все равно травмирован, растяжение связок, можно было позволить себе немного отдохнуть. Тренер был не против.