Песнь праха - Джон Мини

Из густой темноты, что начиналась сразу за каменными ступенями, на лейтенанта смотрели янтарного цвета глаза. Донал пальцами изобразил нечто вроде приветствия. Засунув руки в карманы пальто, обернулся и окинул взглядом все двести этажей здания Управления, с бескомпромиссной мрачностью возвышавшегося у него за спиной. Час был поздний, на улице царил неприятный сырой холод, небо приняло глухой темно-лиловый оттенок.

Где-то там, далеко наверху, лейтенанта ждали в кабинете комиссара Вильнара. Насколько Доналу удалось понять по отдельным намекам во время утреннего телефонного разговора, комиссар приготовил для него новенькую работенку, причем явно поганую.

— Сукин сын! — пробормотал он.

Из темноты раздалось тихое рычание.

— О, извини, не хотел, — добавил Донал.

Он расстегнул пальто, легко взбежал по ступенькам, прошел между двумя каменными колоннами с оранжевыми светильниками наверху и остановился перед высокими дверями из бронзы и стали.

— Лейтенант Донал Риордан, — отчетливо произнес он. — Удостоверение номер два-три-омикрон-девять.

Легкое покалывание на коже, затем громадные замки с глухим стуком повернулись, и двери открылись. Донал вошел в приемное помещение, напоминавшее склеп.

Справа от него дежурный сержант Эдуардо казался тенью над грандиозным гранитным столом. Кроме него здесь больше никого не было. Донал проследовал к нескольким цилиндрической формы лифтам, располагавшимся в задней части «склепа». Эхо его шагов разносилось по всему помещению, а пальто от вентиляционных сквозняков вздымалось подобно старинному камзолу.

Донал вошел в пустой лифт.

— Привет, Герти, 187 этаж, пожалуйста.

Мгновение молчания, затем:

«Для тебя какой угодно, милый».

Слова прозвучали как ласковое прикосновение.

Как только лифт рванулся вверх, Донал почувствовал спазм в желудке.

Десять секунд спустя он вышел в коридор, залитый матовым светом.

«До скорого, дорогой».

— Увидимся.

В приемной комиссара Вильнара его секретарша, известная любому копу под именем «Глазастая», сидела спиной к входу. Изящные серебристые кабели свисали вокруг её шикарного компьютерного столика. Не поворачиваясь к Доналу, Глазастая взмахнула бледной ручкой. Донал понял, что нужно без лишних разговоров проследовать в кабинет к шефу.

— Спасибо.

— Не за что, лейтенант.

Он прошел мимо ряда вполне обычных шкафов с документами. На каждом имелся крошечный значок в форме сжатого кулака, означавший, что доступ к ним посторонним воспрещен. Что же там хранится? Не иначе отчеты о расходах комиссара.

Перед лейтенантом распахнулись черные двери, и он вошел в кабинет комиссара Вильнара. У внушительного стола стоял черный стул для единственного посетителя. Двери за спиной Донала с едва слышным скрежетом захлопнулись.

С противоположной стороны стола повернулось большое кресло, и Донал узрел лысину комиссара и широкие плечи его черного пиджака.

— Садитесь.

— Спасибо.

— Вы когда-нибудь бывали в опере, Риордан?

— Сэр?

— Именно такой реакции, — плоские черты лица комиссара задвигались — некое подобие улыбки, — я и ожидал. Прочтите это.

Комиссар Вильнар выдвинул один из ящиков стола и извлек оттуда газету. Издание было шикарное, на желтоватой газетной бумаге с витиеватым фиолетовым шрифтом. Номер «Фортиниум таймс». Видом он походил на «Тристополитан газетт», хотя и был далеко не столь хлипким — плебейская газетенка распадалась на листы за несколько часов.

— Гм…

В самом низу первой страницы лейтенант обратил внимание на заметку об убийстве в ходе бандитских разборок. На черно-белой фотографии была изображена случайная жертва — медицинская сестра, волею судьбы оказавшаяся между затормозившей машиной и настоящей целью нападения, Багсом Лэндером.

— Не туда смотрите, — услышал он голос комиссара. — Загляните в раздел «Искусство». Под заголовком «Театр».

— Вы шутите? — Донал медленно переворачивал тяжелые газетные страницы. — Это? Насчет какой-то оперной певицы?

Лиловая типографская краска рябила перед глазами; Донал просматривал описание выступления Марии даЛивновой в «Белой маске».

— Не понимаю… Ах, вот оно. Она приезжает в Тристополис. Театр «Дю Лу Мор». [1]

Упомянутый театр представлял собой роскошное здание неподалеку от Хордуэй, мимо которого частенько проходил Донал.

— Совершенно верно. И пока дива находится здесь, — комиссар протянул руку и забрал газету, — ничего дурного с ней не произойдет. Я правильно выразился?

Донал закрыл глаза и открыл их снова.

— Вы предлагаете мне организовать охрану, сэр?

— Я ничего вам не предлагаю.

— Гм… Да, конечно, сэр.

Комиссар выдвинул другой ящик и вытащил оттуда несколько отдельных листов плотной бумаги. Это были краткие отчеты о нескольких преступлениях, отпечатанные шрифтом цвета индиго. На каждом из них указывалось место происшествия и время. Первое, судя по всему, произошло в Фортиниуме. Ещё на двух листах были копии газетных статей.

— Шесть месяцев назад? — уточнил Донал.

— Прочтите внимательнее.

В отчете говорилось о смерти на сцене знаменитого актера, за которой последовали аплодисменты той части зрителей, которые перепутали реальную смерть со слишком рано наступившей развязкой пьесы.

— Мнимая карета «скорой помощи», — добавил комиссар Вильнар до того, как Донал дочитал заметку до конца, — забрала тело. За пять минут до прибытия настоящих медиков.

— Танатос! — пробормотал Донал.

Комиссар Вильнар нахмурился: ему не нравилось, когда подчиненные богохульствуют. Донал продолжал читать отчеты о происшествиях, имевших место на территории трех других государств в Трансифике, и одного в Зуринаме.

— Трупы. Вот что здесь общее. — Донал поднял глаза на шефа. — Кому-то нужны трупы актеров.

— Верно. — Комиссар Вильнар указал на третий отчет. В нем говорилось о телохранителях у хорошо охраняемого фамильного мавзолея, которые открыли стрельбу, не задавая никаких вопросов. Двоих незваных гостей им удалось убить, остальные сбежали. — Речь идет о Трелвее Боскине Третьем, и его тело до сих пор спокойно лежит в саркофаге.

Одного из умерших актеров, сэра Эйлина Конроли, успели доставить в городской морг. Это случилось в Лоргонне, на сыром южном побережье. В теле актера медэксперты обнаружили микроскопические отверстия, оставляемые ядовитыми осколками, растворимыми в биологической среде.