Рейдеры - Михаил Алексеев

«О боги! Как болит голова! И как хочется пить!– Горазд со стоном повернул голову и, с трудом открыв глаза, огляделся.– Где я? И что со мной?»

Он лежал на постели в незнакомой комнате. Под одеялом. Раздетый до исподнего. С трудом, борясь с головной болью, тошнотой и страшной жаждой, он стал вспоминать.

На новогодние праздники отделение оказалось незадействованным, и поэтому решено было праздновать всем вместе, включая жен. Его новый род, семья – он не мог правильно обозначить общность, в которую он попал, пойдя на службу к князю Вяземскому. Формально он служил в отделении Чибиса, еще иногда называемом «группой» ввойске боярина Черныха. Хотя это и не совсем правильно. Все, включая и боярина, приносили клятву верности и служили князю Вяземскому Сергею Владимировичу, но непосредственно стрелковой ротой командовал Черных. Это было странно и необычно для Горазда, но, тем не менее, в княжестве существовал именно такой порядок. Бояре, какой бы они пост ни занимали, были, по сути, такими же служивыми людьми, как и Горазд, как и варяги, нурманы и прочие воины. Своих личных воев не было ни у кого. Все были княжеские.

За последние полгода, с момента, как он смог с семьей уехать из Смоленска, практически ежедневно он узнавал что-то новое. Причем зачастую такое, во что поверить можно было с трудом. Ему, как воину стрелковой роты, выдали оружие. Даже два. И это был не топор или копье, и даже не меч. Одно из них называлось карабин «Сайга», и именно его он освоил в первую очередь. Как пояснил командир – Чибис: «патроны к гладкоствольному оружию можно переснаряжать». Чему Горазда также научили. Это было повседневным оружием. И было еще одно оружие, внешне похожее, но оно числилось боевым и называлось автомат Калашникова. Из него Горазд стрелял всего несколько раз. Просто чтобы узнать возможности оружия. Маленькие и внешне безобидные пули автомата, которым овладел Горазд, способны были убить врага с немыслимого расстояния. И это было фактом. Хотя на счету Горазда еще не было ни одной жизни врагов, он видел, что происходит с мишенями, по которым стрелял. А стрелял он метко. Командир хвалил.

Кстати, Чибис определил его воинскую специальность. Горазд стал разведчиком группы. Хотя он и не был лесовиком уровня голядских охотников, и даже Егор был искуснее Горазда как разведчик. Однако Егор лучше и полезнее для десятка был именно как снайпер. Тут с ним поспорить мало кто мог даже во всей роте. А уж незаметно подобраться на дистанцию уверенного выстрела, так, как это умел эвенк, не мог никто. И все же про Горазда Егор говорил, что тот «умеет видеть и слышать». Для разведчика это главное, а остальное приложится. И учил новобранца со всей серьезностью, понимая, что от разведчика зависит судьба его и всей группы. Вот такая жизнь стала у восемнадцатилетнего паренька – его учили все. Кто разведке, кто стрелять, кто буквам и цифрам. И он буквально впитывал в себя эти знания, стараясь соответствовать своему нынешнему статусу воина князя Вяземского.

Жизнь и Горазда, и его близких изменилась просто неузнаваемо. Мать и младшие братья и сестры сейчас жили в красивом доме с большими прозрачными окнами, очень удобной печью и постелями для каждого из них в пригороде Вязьмы. Дом для семьи Горазд построил в кредит, выданный ему как воину княжества. На оплату уходила четверть месячного жалованья Горазда, и платить предстояло еще несколько лет. Правда, и семья не сидела сложа руки – все работали на фермах и полях, внося свой вклад в благополучие семьи. Еще семье помогала старшая дочь Беляна, осенью вышедшая замуж за того рослого рыцаря из личной охраны князя, который заметил ее еще тогда, на барже. Так что семья совсем не бедствовала – и крыша над головой была – да еще какая! И голод не грозил. Правда, Горазд все же жил отдельно, в общежитии роты, деля комнату с одним из бойцов другого десятка. Это ему нисколько не мешало – пересекались они крайне редко. Служба! А Горазду тут было значительно удобнее. Ведь, кроме обучения воинской науке, он обязан был учиться грамоте. Сначала это делали бойцы его десятка, назначенные Чибисом. Кто-то учил писать, кто-то – читать, а кто-то считать. Однако, освоив азы, как говорили товарищи – букварь, Горазд сел и за парту. Из таких как он, избравших службу и работу на княжество, создали класс, и их обучением уже квалифицированно занялись настоящие учителя. В основном женщины, на взгляд Горазда, уже не молодые – лет по двадцать пять – двадцать семь. Мир для него перевернулся. Он узнал за это время столько всего нового и необычного, в которое просто невозможно было поверить. Например, в то, что мир, куда всегда стремились люди, желая заглянуть за край, выглядит как шар. Шар, называемый «глобус». Все это было непонятно и верилось в подобное с трудом.

И все это, и воинская наука, и служба, и учеба грамоте требовали времени. Поэтому к матери и младшим братьям и сестрам он наведывался изредка, не забывая купить им подарки. И так пролетели эти полгода. Неожиданно для Горазда прошел Карачун и на небе Хорс принял облик Коляды. Было удивительно и странно праздновать Новый год в разгар морозов. И, тем не менее, это было так. Очередное чудо.

Горазду повезло. Точнее, повезло всему отделению Чибиса. Они были свободны от службы и могли отпраздновать Новый год. И не просто праздновать – Чибис через Черныха пробил пригласительные билеты в главный ресторан города и княжества – «Версаль». Название ресторану дал лично князь. Почему «Версаль», зачем «Версаль»– не знал никто. Кроме князя. А если его кто и спрашивал, то, узнав ответ, не посчитал это важным. Весь личный состав отделения пришел на праздник в строго назначенное время – в 23 часа, как сказали – «проводить Старый год». О! Горазд теперь знал время! Первой его покупкой из первого же жалованья были часы. Потому как теперь ему опаздывать было нельзя. Чибис опоздания не прощал. Горазд косил довольный взгляд на левую руку, где мерцали светящиеся стрелки командирских часов. Так вот, в 23 часа все отделение вместе с женами уселось за длинный стол в ресторане «Версаль». Горазд с интересом, но исподволь и робея, рассматривал спутниц своих товарищей. Робел он от того, что они ему в праздничных нарядах казались царевнами неземной красоты. А исподтишка он смотрел на этих красавиц, боясь обидеть своих товарищей – их мужей. Сам он пока не обзавелся хранительницей очага. Даже на примете не было никого. Мать крайне неодобрительно относилась к этому. Время ведь идет, а Горазд совсем не юн – восемнадцатую зиму уже встречает, а все один. Однако выбранный сыном путь воина был непрост и обучение военному ремеслу отнимало много времени, поэтому мать, украдкой вздыхая, вынуждена была мириться с таким положением вещей.

В 23:50 на большом экране, висящем в зале, и, как видел Горазд в окне, на еще бо́льшем экране, висящем на площади, неожиданно прекратилась музыка и появился князь, одетый в зимнюю одежду и стоящий на фоне замка. Князь обратился с речью к жителям княжества и поздравил их с наступающим вторым Новым годом. Одновременно Горазд видел князя в том же зале вместе с женами и своими ближниками, сидящими с бокалами в руках и так же, как и Горазд, смотревшими на экран. Князь был одет в черный костюм неизвестного Горазду покроя. Это было настолько удивительным, что Горазд забыл, зачем он держит в руках бокал, и он чуть не пропустил момент, когда его нужно было выпить. Потом все гурьбой повалили на улицу – «смотреть салют». А там – грохотало, в черном небе расцветали яркие разноцветные огни, женщины визжали от восторга, а мужчины ревели громкое «Ура!». И Горазд выкинул из головы мысль с попыткой осознать, как один и тот же человек может быть одновременно в разных местах, и орал вместе со всеми. А потом они вернулись и снова выпили этого шипящего напитка. А потом еще и еще! Горазду становилось все веселей и веселей, а женщины казались все красивее и соблазнительней. Некоторые из них танцевали, иногда тесно прижавшись к обнимавшим их мужчинам. Это было так… У Горазда пересохло в горле, и он снова выпил напитка. Однако это не помогло. Неожиданно он увидел на столе стакан с водой. И, взяв его, немедленно опрокинул в рот, несмотря на предупреждающий крик Пловца: «Э-э-эй, молодой!» Однако вместо облегчения горло перехватило так, что он задохнулся. Когда смог продышаться, внезапно отказали ноги и он сел на лавку. Дальше силы оставили Горазда окончательно, и он упал на нее, не в силах даже сидеть. Кружилась голова, все плыло, и Горазду внезапно стало все равно. Он просто лежал с закрытыми глазами, и откуда-то издалека доносилась музыка. А потом послышались обеспокоенные голоса Чибиса и Пловца: