Пить, чтобы бросить пить - Рой Эскапа Страница 40

Снова на какое-то время перестал пить. Как многие алкоголики и наркоманы, он мог продержаться несколько недель. Но по мере усиления ЭАД (см. Главу 2) и мучительного желания выпить, он сдавался.

«Стоило выпить один раз, и всё повторялось снова. Я стал другим человеком, потерял контроль, не мог обойтись без кокаина.

Остановиться уже не мог. Примерно 2 года назад познакомился с плохой компанией».

Пит стал пропадать в сомнительных домах, где употребляли наркотики – крэк и кокаин. У него украли машину и всё его парикмахерское оборудование. У него набралось карточных долгов на $30 000. Шеф уже не скрывал своего презрения к нему.

К счастью, в соответствии с внутренней политикой, шеф направил Пита к врачу их компании. Позднее Пит вспоминал:

«Мне повезло, т. к. врач собирался увольняться, ему оставалось доработать всего лишь 2 недели. Это был приятный человек. Если бы я его не встретил, то, наверно, не вылечился бы. Кому он только не звонил, чего только не делал, чтобы страховка компании покрывала моё лечение!»

Программа, на которую записался Пит, стоила $30 000 и проводилась в стационаре. Она проходила в соответствии с программой «Миннесота Модел», в которой применяется принцип «12-ти шагов» организации «Анонимные алкоголики». Питу прописали специальное антиалкогольно средство и новый антидепрессант. Он участвовал в коллективных лечебных сеансах, где общался с психиатром и советником по зависимостям. Его родители и брат посещали семейные лечебные сеансы. Пит узнал, что «его» наркотиком был не кокаин, а алкоголь. Ему объяснили, что у него – «неизлечимая болезнь», а значит до конца дней своих ему придётся жить с алкогольной зависимостью. Узнал он также, что вполне возможны рецидивы, и тогда ему следует приходить на собрания «Анонимных алкоголиков».

«Пришлось сменить номер мобильного телефона, т. к. мне продолжали звонить торговцы наркотикам и старые приятели». То, что я пережил в больнице, это был сущий ад».

Пит позвонил мне и сказал:

«Угадайте, где я».

Я не удивился. Когда несколько недель спустя я встречался с ним в разрешённое для посещений время, он показал мне свою незапирающуюся палату. Я познакомился с несколькими больными разного возраста – от подростков до стариков. Оказалось, что некоторые из них проходят этот курс лечения уже не впервые.

Я как раз тогда писал эту книгу о методе Синклера и потому захотел проследить за лечением Пита. Он понял, как и почему у него развилась алкогольная зависимость. Он понял также, что эта зависимость не просто опасна, но и намного сильнее его силы воли. Ему пришлось бы подчиниться высшим силам.

Как показано в Главе 2, Эффект алкогольной депривации привёл к тому, что, несмотря на 24-дневное лечение в стационаре, тяга к алкоголю у Стива не уменьшалась. Правда, у него были редкие, драгоценные моменты, когда потребность выпить оставляла его.

Он продолжал посещать собрания «Анонимных алкоголиков», выполнял всё, что ему говорили консультанты.

Я позвонил Питу через 3 месяца после того, как закончилась его программа реабилитации, и спросил, как дела.

«Всё в порядке, – ответил он. – Только вот нелегко проходить по улице мимо винных магазинов. Ужасно тянет выпить красного вина, особенно когда вижу хороший ресторан французской кухни.

Приходится сидеть дома. В субботу вечером никуда не хожу, смотрю передачи в Интернете. Моя девушка говорит, что если я выпью хоть каплю, она меня бросит навсегда».

Питу удалось устроиться на неполный рабочий день в один из лондонских салонов красоты, но денег едва хватало на жизнь. Он уже давно не был знаменитым стилистом. Пришлось объявить банкротство. Прошло полгода, и он ни разу не притронулся к спиртному.

В следующий раз я позвонил ему через 7 месяцев после завершения его реабилитационной программы и спросил, как он себя чувствует.

«Что касается выпивки, то всё в порядке. Но я чувствую сильную депрессию, часто хочется плакать. И к выпивке тянет. Не знаю, как мы с моей девушкой и её семьёй отпразднуем Рождество». Курс лечения, который прошёл Пит, помогал ему как-то справляться с желанием выпить, но сильнейший ЭАД не отпускал его. Оказалось, что из 27 членов группы, начавших лечение вместе с ним, 17 снова пили. Один из его одногруппников, которому было всего лишь 35 лет, умер от передозировки алкоголя вместе с наркотиками. Пит из всех сил старался не употреблять алкоголь, и ему это удавалось.

Спустя год после начала программы стационарного лечения, Пит позвонил и сказал мне:

«У меня уже было несколько рецидивов, я потерял водительские права. Как-то очутился в баре возле дома, жутко хотелось выпить, просто никакого сладу. Менты гады. Пришли в кабак в штатском, вроде люди как люди. Шли за мной до самой стоянки, дождались, пока я поеду, потом остановили и взяли тест на алкоголь в крови. Пришлось целую ночь просидеть в кутузке, а моим соседом был какой-то здоровый лоб. В общем, я сам виноват, напился как дурак, вот и влип».

Метод Синклера вселил в меня энтузиазм, я был вдохновлён результатами клинических исследований налтрексона и налмафена в сочетании с употреблением алкоголя. Объяснил Питу, как он может воспользоваться новой методикой, но при единственном условии: если он видит, что тяга к спиртному неизменно приводит его к сильным и постоянным рецидивам. Метод Синклера не рассчитан на успешно воздерживающих от спиртного алкоголиков, чтобы не требовать от них возобновления употребления алкоголя. Но было очевидно, что Пит пил всё больше и больше, в результате впадая в депрессию и испытывая приступы самобичевания. Я понимал, что тяга к спиртному его не покинет. Объяснив Питу суть метода Синклера, я подчеркнул, что он обязательно должен принимать налтрексон за час до выпивки, и что ему следует находиться под надлежащим медицинским наблюдением. «Здорово! Значит, опять можно пить!» – пошутил Пит.

«Пит, злоупотребление алкоголем – это не повод для шуток, особенно на такой стадии, как ваша», – резко возразил я.

«Это я просто так. Не знаю, что скажут родители… Девушка точно будет возражать. Правда, думаю, им понравится, что налтрексон блокирует удовольствие от алкоголя. Ну, и покажу им научные статьи…»

Я объяснил ему, что налтрексон, безусловно, не блокирует алкогольную интоксикацию, это не «таблетка трезвости».

«Вы по-прежнему будете напиваться и ощущать действие алкоголя. Возможна блокировка эйфорического подъёма, который бывает у некоторых людей, особенно у тех, кто какое-то время не пил. Состояние опьянения неизбежно, вы, возможно, даже будете чувствовать более сильное опьянение. Садиться за руль в этом состоянии запрещается, лекарство тут не поможет. Зато примерно через 1–1,5 месяца тяга к спиртному у вас начнёт уменьшаться и пить вы станете меньше. Обязательно ведите учёт употребления алкоголя и тяги к спиртному. Лучше всего поэтому общаться с теми, кто хорошо знаком с методом Синклера. Недостаточно просто дать человеку таблетку, не понимая сути методики. Она несложна, однако совет всё же необходим».