Мой легкий способ - Аллен Карр Страница 4

Воодушевление от того, что меня пригласили в среднюю школу, быстро улетучилось, когда однажды, хвастаясь этой новостью перед мальчишками, я узнал, что половина из них тоже собирается в ту же школу. Выяснилось, что мы все были частью новой экспериментальной социальной программы, согласно которой каждый ребенок вне зависимости от его социального положения имел равные возможности получить образование. Однако в школах еще гнездилось множество старых предрассудков, и, более того, система распределения учащихся по классам на основе их умственных способностей еще больше усиливала школьные проблемы. Благодаря этой системе формировался класс «А», который состоял целиком из мальчиков, происходивших из наиболее привилегированных семей в округе. Был и класс «В», где училась только дворовая шпана. Где-то посередине располагался класс «Б», где учился я, а также мальчишки, которые, с одной стороны, соображали чуть лучше остальных, даже учившихся в так называемом «привилегированном классе», а с другой – слишком туго соображали для того, чтобы быть зачисленными в класс «А».

В том, что я не был «гением», были свои плюсы. Одна из неприятностей перехода в новую школу заключается в том, что там не увидишь своих прежних друзей, но мне очень повезло, ведь некоторые из них перешли в новую школу вместе со мной. Я довольно быстро начал общаться и с другими учениками из этой школы, можно сказать, влился в их коллектив, хотя вовсе не старался забыть своих старых приятелей или завести новых.

В первый день, когда мы пришли в новую школу, нам прочитали целую лекцию о том, какое это замечательное заведение и как нам повезло, что мы сюда попали. Но никто не объяснил нам, почему мы все-таки здесь оказались. Конечно, мы прекрасно понимали, что главной задачей учебы в школе является приобретение знаний. Но нам было непонятно, каким образом изучение творчества Шекспира и алгебра могут пригодиться в будущем. Я еще не встречал человека, который сумел бы в своей жизни найти им применение. Несомненно, алгебра развивает интеллект. Я думал, почему бы в школе не ввести предметы, которые пригодились бы нам в будущем, после окончания школы, и вдобавок развивали бы наши умственные способности? Я, как попугай, заучивал в школе законы Бойля и Ома, не имея ни малейшего представления, как их можно применить на практике. Пять лет спустя, после окончания школы, я так и не мог поменять предохранитель в лампе или смонтировать трехконтактный разъем. Поэтому у нас всех сложилось общее мнение, что мы оказались там по той же причине, что и в воскресной школе, – чтобы не безобразничали и не проказничали, пока, наконец, не вырастем и не пойдем работать.

Задачей учителей в школе было вкладывать в наши головы знания, а задачей тех, с кем я учился в одном классе, было не позволять учителям засорять нам голову этой ерундой. И за это мы сражались гораздо дружнее и сплоченнее любого профсоюза, рьяно защищающего свои права на митингах и демонстрациях. Мы часто прогуливали занятия или играли в разные игры, такие, как, например, морской бой. Но даже в этом мы не могли превзойти (или «переплюнуть») парней из класса «В». Другое дело – класс «А» – сборище, как я полагал, болванов, идиотов и зубрил, которые не только не противились учебе, но даже, кажется, получали от этого удовольствие. Учитывая эти различия между нами, не удивительно, что ученик оставался в том же потоке, в который его зачислили изначально. Можно было, конечно, перейти в другую группу по результатам ежегодного экзамена, целью которого была проверка накопленных нами за год знаний. Но противостоять системе распределения учеников по их умственным способностям было невозможно. К счастью или несчастью, но мне каким-то чудом удалось перейти из класса «Б» в класс «А», не прилагая для этого каких-то сверхусилий. Очень много учащихся из классов «А» и «Б» на четвертом году обучения ушли из школы. Не знаю, то ли их исключили, то ли они хотели самостоятельно готовиться к выпускным экзаменам на аттестат зрелости, но в итоге в трех классах количество учеников стало неравным. И по настоянию директора меня перевели в класс «А».

Оглядываясь назад, могу сказать, что это событие было самым важным и значимым в моей школьной жизни. В классе «Б» я очень гордился тем, что меня все считали сорвиголовой. Я даже успел предстать перед судом для несовершеннолетних за кражу шариковых подшипников с армейского склада и мысленно уже был готов к тому, что меня выгонят из школы и я стану малолетним преступником. Я ненавидел класс «А» и яростно протестовал против того, чтобы меня туда переводили. В одночасье я лишился всех друзей и попал к своим врагам.

Единственное, что меня радовало в этой школе, – постоянное внимание к спортивному развитию учащихся. И хотя для своего возраста я был слишком маленького роста и мало весил, тем не менее я стал чемпионом по боксу. И не потому, что я обожал спорт, напротив, я его ненавидел. Но мне нравилось ощущение, что я в чем-то сильнее других. Нас учили, что самец любого вида – это изначально агрессивное существо с врожденным инстинктом борьбы. Искусство самообороны является способом перевести эту агрессию в нужное русло, сформировать характер и определить, кто в итоге будет иметь успех у противоположного пола. Для меня главным движущим фактором было инстинктивное желание обратить на себя внимание представительниц слабого пола. Но ради этого я вовсе не собирался драться с другими самцами за право быть первым и удостоиться внимания самки. У меня не было ни малейшего желания как-то вредить своим соперникам, и меня пугала мысль, что они могли бы причинить мне вред. Кроме того, для меня было весьма значимым соперничество между домами, где жили мальчишки.

Думаю, что в любой государственной школе львиная доля школьных наград и хвалебных отзывов достается какому-то одному дому. В клубе регби Тома Брауна это был Скул Хауз, и мальчики из других домов, наверное, спрашивали себя, достойны ли они учиться в той же школе, что и чемпионы. В средней школе Вэндсворта таким избранным домом был Кромвель. Среди других домов отличались Гиббон, Пит и мой, Морли.

Лучшие ученики, которые поступали в школу, были из Кромвеля. Именно он дал путевку в жизнь всем жителям Вэндсворта, кто, идя по стопам своих родителей, тоже стремился сделать себе имя. В Кромвеле всегда было больше мальчиков, чем в любом другом доме, и поскольку очки присуждались за одно только участие представителя дома в соревновании, то Кромвель всегда выигрывал по очкам. Естественно, что на соревнованиях мальчики из других домов болели за кого угодно, но только не за дом Кромвеля.