Все, что вы еще не знали о щитовидной железе - Надежда Мещерякова Страница 38

НО! По непонятным причинам я почему-то автоматически подписала бумажку, подсунутую мне врачом. В ней отмечалось мое согласие на госпитализацию в психиатрическую больницу. Что меня в полсекунды «срубило» на подпись? Психиатр-волшебник, наверное, загипнотизировал меня. Умеют такие типы огорошить собеседника! Точнее, прекрасно знают всю СУММУ ТЕХНОЛОГИЙ УБЕЖДЕНИЯ.

Только потом, выйдя из депрессии, я поняла: он своим профессионализмом спас меня от рокового шага. До этого мои мысли и предположения были иными, а именно следующими.

Думал Мозговед об одном: меня надо запереть в дурдом. В Дом скорби, как говаривали раньше. Может, я и хороший человек, полагал он, но на свободе оставлять меня нельзя. Ему это было ясно как день-деньской. Я опасна для СЕБЯ САМОЙ. Могу наделать непоправимых бед.

Тьфу! Уже через час я была в психушке как у Христа за пазухой.

Психиатрическая скорая помощь взяла меня под белые ручки и моментально доставила в дурку.

После осмотра врача острого психиатрического отделения медсестра насильно сунула мне в рот горсть лекарств и впорола укол. Сволочные сволочи! Планета сволочей!

Кошмарный кошмар и ужасный ужас. В первую минуту от психиатрических медикаментов в моей душе все осело, как весенний снег. Затем я вырубилась окончательно. Погрузилась в глубокий обморочный сон. Проснулась только следующим утром.

Пробудившись, осознала что произошло со мной. Меня поместили за решетки! Вот она, КАРАТЕЛЬНАЯ ПСИХИАТРИЯ. Двери на замках! Кошмар! Вокруг ходят настоящие психи и несут очевидную чушь! Судьба кинула меня, и не просто, а на ржавые гвозди. Смесь реальности с вымыслом, как в страшном сне.

Пфф! Сделают меня тут уколами идиоткою, доведут до галлюцинаций.

Ужас, вот она, большая психиатрия – предательство, не знающее границ! Что делать?

Наверное, надо требовать моей выписки от лечащего врача. Надо сказать ей: я хочу жить. Иначе век воли не видать.

Я попросила медсестру срочно пригласить ко мне врача. Она проигнорировала мои слова. Игнорирование слов пациента – коронный прием в психиатрии.

Тогда я категорично пригрозила: «Доведу дело до суда – международного…»

...

Озаренка

• Похоже, что в психиатрии, как и в политике, чистоплотность практически невозможна.

• Когда созревают суицидальные мысли, падают головы.

• Мадам реальностью подранена. И вот уже чулок поехал, щитовидка, а за ними едут и чердак, и крыша… «Тут дело в БАШНЕ», – слышу.

• Все мы по-своему пациенты Кащенко, а лица с гипотиреозом – и по фактам частого ошибочного пребывания в Кащенко.

Спасти меня от самой себя было бы проще через препарат L-тироксин

Появившаяся через час у моей больничной койки лечащая психиатр Неволновайлова – деловая дама средних лет с лицом Девы Марии – категорично заявила мне:

– Ух, Людмила, говорите, уже захотели жить? Не верю вам! Большое станиславское «Не ве-рю!». Ха-ха. Суицидальные мысли так быстро не проходят. Лечитес-с-сь, голубушка моя золотая. Мы призваны спасти вас от самой себя, золотце.

Как цивилизованный человек, я показала фигу в кармане психиатру Неволновайловой. И продолжала требовать выписки из психбольницы. Пыталась доказать – попала сюда случайно. Но она не стала меня слушать, а рявкнула:

– Вы будете судом оставлены на недобровольную госпитализацию. У нас тут все случайно и все здоровы… Лишь забывают: нельзя являться к Всевышнему без приглашения!

С этими словами док Дева Мария всепонимающе усмехнулась, театрально щелкнула пальцами, развернулась и пошагала прочь, не желая меня слушать. Я осталась в одиночестве, совершенно ошарашенная ситуацией. Да никакая эта врач не Божественная Дева. Она же Мадам Принудительница, натурально, Мозгоклюй!

Наверное, ее душа ожесточилась и очерствела от постоянного общения с психами… Говорят, для психиаторш ни один мужчина не герой. Что уж там я…

От ужасов психушки вся моя депрессия тут же прошла. Такого потрясения я никогда не испытывала.

Я жаждала свободы, жизни на свободе. Поняла – мои мысли о самоубийстве были дурью. Ой, да я суицида и не совершила б! Еще со школьных времен я славилась находчивостью и талантливой изобретательностью. И прекрасно понимала: в небытие мы всегда успеем… Там – бесконечный сон. Это тут все ограничено. Глупо самому «сдать» туда свою единственную жизнь.

Словом, моя крыша стала на место. Напрасно мне думалось, что слетела не только крыша, но и весь первый этаж… Что делать? Как вырваться из дурдома? Из этой мясорубки, из крысиного угла… Что предпринять для выправления ситуации? Кто-то более ловкий и пройдошливый наверняка бы вырвался!

...

Размышлизмы

Я вспомнила из прочитанного: некоторые больные в психушке подвергаются буквально заключению и лечению, более напоминающему расправу. Всплыли в мыслях слова любимого академика Амосова: «Бойтесь попасть в плен к врачам!..» Он говорил в переносном смысле, а я попала в прямой плен.

На следующее утро меня пригласили в ординаторскую. Там на креслах уже восседали: прокурор и судья районного суда, а также члены врачебного консилиума. Я не ожидала такого стремительного хода событий и затравленно глянула на них. Что за комиссия, Создатель?

Ясно, мой анализ жизни не совпал с другими анализами. Всего мы ожидали, но однозначно не такого.

Оценив ситуацию, разрыдалась как никогда, находясь на своем первом в жизни судебном процессе. Очевидно, под воздействием лекарств, которые принудительно принимала предшествующие сутки. После нескольких формальных вопросов меня увели.

Через час узнала: я оставлена на недобровольное лечение. Обвинялась в том, что желаю убить самого близкого себе человека – саму себя. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Р-р-р, о желании жить, оказывается, я лгу, тщательно маскируя свое тысячецветное безумие! Во мне якобы видна мрачная бесстрастность самоубийцы, слушающей лишь один голос – голос самовольной наглой Смерти…

Безусловно, суд был ручной и карманный, пресмыкающийся перед консилиумом психиатров. Консилиум же категорично поставил на мне клеймо – маниакально-депрессивный психоз. Выдал, так сказать, желтый билет…

P. S. В психиатрии принят, знаете ли, отеческий подход и обращение запанибрата. Помню, в психбольнице я это ощутила сразу. Нехило! Был бы там еще принят и тиреоидологический подход!