У меня рак, как быть дальше? - Ранджана Сривастава Страница 30

Одним из самых волнующих событий за последние дни для меня стало посещение одного пациента с раком кишечника, который хотел обсудить со мной свои успехи. Впервые диагноз поставили ему почти десять лет назад, и тогда он перенес довольно успешную операцию. Он послушно приходил на все последующие обследования – за следующие пять лет он, по его собственным подсчетам, побывал на приеме у почти пятидесяти различных врачей. Так как никаких проблем выявлено за это время не было, он отправился на два года за границу вместе со своим сыном и внуками. По возвращении он почувствовал недомогание, поначалу списав свой мучительный понос на банальную акклиматизацию. В конечном счете он сдал анализы, которые показали рецидив болезни, то есть рак вернулся.

Этот пациент наблюдался у меня последние три года после диагностирования у него рецидива. Поначалу он не имел ничего против химиотерапии, а полученные результаты его даже воодушевили – снимки показали впечатляющее сокращение размеров опухоли. Будучи в остальном крепким и здоровым мужчиной, он довольно стойко переносил последствия токсичного воздействия химиотерапии, о которых я его предупреждала. Каждые две недели он приходил на очередной сеанс химиотерапии, взяв отгул на этот день на работе, после чего довольно быстро возвращался в офис на рабочее место. Каждый раз, когда в соседних креслах для химиотерапии ему попадались пациенты в куда более плачевном состоянии, он в очередной раз понимал, насколько должен быть благодарен за то, что переносит лечение в разы лучше, чем остальные. Порой он в шутку говорил, что я, возможно, даю ему «пустышку», однако ему внушал неподдельный оптимизм тот факт, что снимки показывают постепенное уменьшение размеров опухоли. А все благодаря тому, что я рекомендовала продолжать ему проходить так называемую поддерживающую химиотерапию.

В некоторых случаях онкологи приходят к выводу, что продолжение химиотерапии на постоянной основе в том или ином виде помогает пациентам дольше сохранять хорошее самочувствие, чем если бы они прекратили лечение по окончании стандартного курса.

Такой подход стали применять относительно недавно, он годится лишь для некоторых видов рака и только для тех пациентов, чье состояние позволяет им справиться с продолжительными побочными эффектами. Так как мой больной хорошо переносил химиотерапию и она не мешала ему работать и вести социальную жизнь, он не имел ничего против такого плана.

На протяжении нескольких лет этот пациент был завсегдатаем отделения химиотерапии. У него вошло в привычку отмечать Пасху, Рождество и другие праздники вместе с медсестрами, докторами и студентами-медиками. Он превратился в, как мы их называем, «профессионального пациента», сдача анализов стала для него таким привычным делом, что мы с коллегами шутили на тему того, что не можем позволить себе потерять такие ценные кадры.

Четыре месяца назад, впервые за все время лечения, он пожаловался на недомогание. Его аппетит стал ухудшаться, а на восстановление после сеанса химиотерапии вместо одного дня ушло целых три. Тем не менее, по его собственной оценке, даже в эти первые три дня в общем и целом качество его жизни было весьма неплохим. Снимки показали, что болезнь слегка прогрессировала, и нам пришлось поменять лекарства. В очень скором времени неприятные симптомы начали уменьшаться, и после некоторого периода адаптации он снова вернулся к привычным одному-двум дням восстановления после химиотерапии. Постоянные поездки туда и обратно стали частью его жизни, и он решил, что пока у него есть хоть какая-то цель в жизни, он будет продолжать химиотерапию.

Два месяца назад он снова пожаловался на недомогание. Появились серьезные проблемы с аппетитом, чувство неподдельной усталости явно его одолевало. Снимки показали, что опухоль еще немного выросла. Я дала ему возможность на несколько недель полностью отдохнуть от лечения, после чего он чувствовал себя настолько хорошо, что согласился попробовать другой тип химиотерапии, предложенный мной. Я внесла небольшие изменения в процедуру – снизила дозировку и увеличила интервал между сеансами, благодаря чему он мог дать лечению еще один шанс.

Недавно он пришел ко мне на прием, чтобы сказать следующее: «Доктор, за последние две недели я потерял пять килограммов, и я ем не чаще чем раз в день. Я уже и раньше худел, но вы знаете, что в этот раз по-другому? Я не могу ничем заниматься. Большую часть дня я испытываю такую усталость, что мне даже не хочется вылезать из кровати. Со мной такого никогда раньше не было».

Это заявление явно отличалось от прежних жалоб, будь то потеря веса или случаи сильного поноса, так как раньше ничто не отбивало у него энтузиазма продолжать лечение. Если прежде он всегда выглядел готовым найти способ решения проблемы, то теперь даже тон его голоса стал другим. Я осторожно спросила, не чувствует ли он себя подавленным. Он отрицательно затряс головой и сообщил, что, наоборот, рад выпавшей ему возможности насладиться несколькими относительно спокойными, несмотря на наличие прогрессировавшего рака, годами. Я честно ему ответила, когда он сам об этом спросил, что не ожидала тогда, что его дела сложатся настолько хорошо. Он коснулся вопроса дальнейшего лечения, и я призналась, что мы уже попробовали большинство стандартных видов терапии, но если он хочет продолжать лечиться, то можно попробовать еще один-два варианта, хотя я и не была уверена в том, что ему хватит сил, чтобы принять участие в клинических исследованиях.

«Не думаю, что еще одна химия поможет улучшить мое самочувствие, доктор», – высказал он свои довольно справедливые соображения.

«К сожалению, мне придется с вами согласиться, но я обязательно прислушаюсь к вашему желанию, если вы захотите попробовать что-то новое».

«Если учесть, насколько сильно подкосилось мое здоровье в последнее время, – сказал он, – то мне, судя по всему, осталось не так много. Так что мне действительно хотелось бы немного притормозить, особенно с постоянными поездками на химиотерапию и домой после нее. Вот этого уж мне точно больше делать не хочется. В дороге я устаю почти так же, как и от самой процедуры».