Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы - Дмитрий Правдин Страница 23

– Так давай я обращусь?

– Без меня, – Твердов устало махнул рукой, – я спать пойду, завтра рано вставать. Хоть высплюсь. Хочешь, сам к этому Сереге подкатывай, но я бы не советовал: крайне ненадежный товарищ. Один раз уже наколол, где гарантия, что еще раз не обманет? И, кажется, ты на свидание торопился, – «Председатель» поднес циферблат ручных часов к самым глазам, – а уже половина одиннадцатого. Или уже передумал?

– Ну, какое там, – тяжело вздохнул Рома, – только сто пятьдесят для храбрости точно не помешали бы.

– Очкуешь? Раньше с девками что, не зажигал?

– Да, ты что, у меня этих девок знаешь, сколько до института было? Гроздьями сами на шею вешались. Я же…

– Слушай, Рома, прекрати заливать. Таких, как ты типков, я тоже, знаешь, насмотрелся.

– Интересно, и где же ты успел насмотреться, а, «Председатель»?

– Значит, было где, – спокойно ответил Твердов.

– Так ты что, правда, после армейки в институт поступил? Выходит, ребята не брешут?

– А какая разница? – уклонился от прямого ответа Александр. – Ты мне вот на мой предыдущий вопрос не ответил: побаиваешься к Марине идти?

– Есть, малехо. – сразу сдулся Рома. – А может, вместе рванём?

– К Марине?

– Зачем? Я к Марине, а ты к Ольге. Я же видел, как она на тебя в столовой смотрела. А Марина говорила, что у нее муж в командировку свалил. Так что чего ты теряешься? Пошли, она девушка видная. К тому же с Мариной они соседи, через огород.

– О, да ты уже все разведал. Но сегодня, извини, я не ходок. Хотел вот бухнуть, снять стресс, как говорится. А раз все сорвалось, то пойду баиньки. А то с утра это дурачок Ендовицкий опять припрется.

– Кто, Ендовицкий? Забей на него, больше он к нам не придёт.

– А ты откуда знаешь? Тоже Марина сказала?

– Сказала, – кивнул в ответ Рома, убирая трояк в задний карман джинсов, – у него и без нас дел по горло.

– Лучше перебдеть, чем недобдеть. Может, и не придёт, но флаг подниму ровно в семь ноль-ноль. – Ладно, раз ты не желаешь составить мне компанию, то я, пожалуй, рвану один. А то и в самом деле уже время поджимает. Как я выгляжу? – Рома крутанулся перед «Председателем», демонстрируя свою одежду: модную темно-синюю ветровку на молнии, зауженные под «бананы» джинсы, белые кроссовки с надписью «аdibas».

– Нормально, для «Красного пахаря» потянет. Только чего у тебя на кроссах «адибас» написано?

– Ну, букву «d» не так написали, – смутился обладатель «палёной» обуви.

Рома хотел еще что-то сказать, но тут совсем рядом, сквозь черные от ночи кусты заскользил луч карманного фонаря и через полминуты на сцену вылез еще один персонаж – Пакет, собственной персоной.

– О, парни! А вы чего тут вдвоём тусуетесь? Есть чего? – опуская фонарик книзу, демонстративно принюхиваясь, втянул в себя воздух Пакет.

– Мы стоим просто разговариваем, – спокойно ответил Рома, – а вот ты чего здесь шастаешь?

– Как чего? Пошел искать этого соседа нашего, Серегу. Там кукуруза уже почти сварилась, мягкая стала, а соли ни у кого нет. Он сказал, что пойдет за солью, да и пропал. Вы, кстати, не видели Серегу – соседа?

– А я тута, уже иду к вам! – донесся от сарая бодрый голос Сереги и лязгнул замок на запираемых им воротах. – Иду!

– Вон, идет, – кивнул через плечо Твердов и, отодвинув Пакета правой рукой в сторону, отправился в сторону мужского общежития.

– Чего это он? – поинтересовался удивленный Пакет у Романа. – Поцапались, что ли?

– Нет, все нормально, просто устал наш «Председатель». Тяжела ты шапка Мономаха. Ох, тяжела.

– А-а-а, – протянул Пакет, – понятно, устал.

– А вот и соль, – из темноты на свет вышел довольный Серега с небольшим целлофановым мешочком с крупной солью. Абитуриенты и не подозревали, что в сарайке он успел не только набрать соль, но и хлопнуть прямо с горла ноль пять спрятанного там «33» портвейна.

Рассевшиеся кто на чем возле пылающей жаром печки первокурсники бурными аплодисментами поприветствовали разомлевшего Серегу и соль. Через несколько минут самые выносливые, и терпеливые бойцы оказались вознаграждены дымящимися ароматными початками.

– Иваныч, угощайся, – добродушно улыбаясь, протянул Серега сидящему на крыльце своей избушки «Председателю» крупную, разваренную кукурузину. Александр был задумчив и тих.

– Не хочу. Отдай лучше кому не хватило.

– Так всем все хватило, половина твоих орлов спит уже давно. Устали, поди, за день.

– Вот и ты иди спать, – встал на ноги Твердов.

– Не, я так рано не ложусь. Ща мы еще ведро кукурузы поставили варить. Ешь!

Твердов постоял, подумал, после взял протягиваемый початок и сел назад на первую ступеньку крыльца. Серега услужливо пододвинул мешочек с солью.

– Мммм, вкусно, – оценил «Председатель», – неплохо, неплохо.

– А то, – приосанился Серега, – фирма веников не вяжет. Иваныч, ты на меня, того, больше не сердишься?

– Серега, отвянь, а. Дай поесть спокойно.

– Ешь, ешь. Приятного аппетита. Раз ты остыл, то давай, – он щелкнул себя двумя пальцами по кадыку и осторожно посмотрел в сторону невозмутимо доедающего кукурузу Твердова.

– Давай так договоримся, – Александр медленно встал, вытер руки носовым платком, Серега при этом попятился назад, – больше на тему спиртного ты даже не заикаешься. Три рубля, что ты у меня слямзил, можешь не отдавать. Считай, что это плата за кукурузу и прочая.

– Иваныч, но…

– Ты слышишь меня, Серега? Или тебе еще раз профилактику от гриппа провести?

– Так, мне все ясно! Профилактику проводить не нужно. Я с первого раза все понимаю.

– Что-то не очень похоже, чтоб ты все с первого раза понял. Постой тут, – Твердов легко ступая, вошел в дом и через мгновение вышел с кульком, что предала ему повар Ольга. – На, отдай своим детям.

– Что это? – удивился Серега, – бережно беря в руки подарок.

– Булочки, ватрушки. Думал, нам на закусь пойдет, но не пригодилось. Пойди, жене отдай. И не вздумай сам сожрать, я потом у твоей супруги спрошу.

– Что ты! Что ты, – начал раскланивается Серега, – как можно! Все лучшее детям! Спасибо!

– Оно и видно: сам целыми днями бухой ходишь, а дети только одну кашу видят.

– Много ты понимаешь, – неожиданно переменился в лице Серега, и на его отекшей физиономии пробежала тень злобы, – ты сперва своих заведи, а потом поучай!

– Чего?! Это ты мне? – Твердов в два прыжка догнал Серёгу и с силой взял его за шкирку, кулек едва не упал на землю. – Ты, хорек вонючий, я тебе сейчас по башке твоей тупой вот этим самым кулаком так двину, что войдешь у меня в землю как гвоздь в масло!