Пластическая хирургия с изнанки. Медицинский роман-откровение - Ксения Авдошенко Страница 23

Постояла я, подумала минут пять и начала изобретать новый способ глубокого SMAS-лифтинга лица своего имени, так как никакие известные мне методики тут были неприменимы. Конечно же, я завершила операцию, конечно же, подтянула всеми правдами и неправдами брыли.

Но почему об этом никто и нигде не говорит пациентам, приходящим на аппаратные методики омоложения? Почему это не написано ни в одном руководстве по косметологии и пластической хирургии? Ведь после этих аппаратов на лице пациентки не остается рубцов, и она приходит к пластическому хирургу так, словно ее лица не касалась современная эстетическая медицина. А если хирург будет молодой или менее опытный в вопросах хирургического омоложения? Как быть им?

Следующим модным направлением является нитевой или лигатурный лифтинг лица, при этом нити делятся на рассасывающиеся и нерассасывающиеся. Причем устанавливая рассасывающиеся нити, косметологи, видимо, думают, что через два года они просто испаряются, и ткани лица никак не меняются. Как бы не так!

Я часто оперирую лицо, очень часто. Сейчас ситуация такова, что практически в каждом первом лице мы находим следы лигатурного лифтинга. То на скулах, то в области щек, то на шее в тканях остаются белые рубцовые тяжи. Они могут уходить глубоко и имитировать ветви лицевого нерва. Это, пожалуй, самый неприятный момент нитевого лифтинга для хирурга. В том случае, если нити нерассасывающиеся, то рубцовый процесс в месте их установки более значительный, и, как правило, требуется удаление ранее установленных лигатур.

Была у меня пациентка. Юрист. Приятная, красивая женщина, 56 лет, но было у нее два небольших эстетических недостатка: маленький размер подбородка и выбухающие комки Биша. По этой причине процесс возрастного птоза мягких тканей нижних двух третей лица начался раньше и развивался семимильными шагами. Мы запланировали сделать ей пластику лица, увеличить подбородок имплантатом и частично резецировать комки Биша. На приеме она честно рассказала мне, что много лет у косметолога устанавливала нити, какие — не помнит. Эффект от нитевого лифтинга был очень непродолжительным, поэтому повторять манипуляцию приходилось часто, где-то раз в восемь месяцев. Благо финансы позволяли, поскольку дело это недешевое.

На операции я столкнулась с тем, что под кожей меня ожидал буквально невод из различных нитей и рубцовых тяжей, которые проникали везде, вплоть до околоушной слюнной железы. Жировой комок щеки был насквозь прошит и опутан этими лигатурами. Как позже выяснилось, косметологи пытались «заправить» комки Биша. Бред какой! Одна из нитей опутывала щечную ветвь лицевого нерва.

Сказать, что я устала на отслойке SMAS-лоскута, это ничего не сказать. Я продвигалась зажимами-«москитами» и ножницами миллиметр за миллиметром, как минер по минному полю. Пока я извлекала из лица пациентки нить за нитью разных цветов, материалов, с зубчиками, узелками и шипиками, с меня семь потов сошло. Ведь вокруг каждой лигатуры образуется рубцовый тяж, а он ох как похож на ветку лицевого нерва. Пересеки я не тот тяжик, пациентка навсегда осталась бы с кривым ртом, а это серьезно, может даже вести к уголовной ответственности. Так что пока я пересекала многочисленные тяжи в этом важном юридическом лице, у меня перед глазами появлялась тюремная решетка, тяжик за тяжиком, прутик за прутиком. Удаление же комков Биша вообще можно было сравнить с Куликовской битвой. Но наши победили! По счастью, все нервы остались целы и невредимы, пациентка довольна результатом, а вот у меня на голове появилось несколько сотен седых волос.

Вся сложность в том, что после нитевого лифтинга тоже не остается следов на коже. Косметолог поставил нити и забыл, и пациентка забыла сказать. Пластический хирург потом, во время операции, разгадывает ребусы и рискует своей репутацией, а может, и свободой.

Так что я для себя твердо решила: не буду ничего делать со своим лицом, пускай моему хирургу будет удобно и приятно меня омолаживать.

Иногородние пациенты

Раньше в СССР было всего несколько клиник, занимающихся пластической хирургией. В Москве их было всего две: Институт красоты на Арбате и наш Институт пластической хирургии и косметологии на Ольховской улице, 27. Тогда он назывался НПО «Косметология» и очередь на операцию составляла около 5 лет.

Сегодня клиники растут как грибы после дождя, а количество пластических хирургов скоро будет превышать количество желающих прооперироваться. Кажется, что даже в самых маленьких городах есть свой Пигмалион. Однако пациенты всегда мигрировали по стране в поисках своего хирурга.

И сейчас, наверное, у каждого врача есть пациенты из других городов, стран и даже континентов. Кто-то из моих коллег не видит в этом особой проблемы: прооперировал, деньги в кассе, швы направил снимать по месту жительства — никакой головной боли в виде регулярных осмотров и послеоперационной реабилитации.

Для меня иногородний пациент — это пациент особой сложности, источник излишнего волнения и дополнительного напряжения. Почему? Потому что «чужой» пациент не нужен никому, и если швы ему худо-бедно снимут, то уж наблюдать, как необходимо, точно никто не будет. А правильно проведенная реабилитация в нашем деле — это чуть ли не половина успеха операции.

Именно поэтому, если вы выбрали хирурга из другого города и планируете у него оперироваться, спросите, какие требования он предъявляет к иногородним пациентам.

Вот мои требования. Возможно, они излишне затруднены, но это сделано для того, чтобы пациент осознавал всю важность нашего сотрудничества и не упрощал роль пластической хирургии.

1. Предварительную консультацию я провожу по фотографиям, высланным или ко мне на почту, указанную на сайте, или Екатерине на телефон в WhatsApp. Эти фотографии не должны быть сделаны мимоходом, где-то за рулем и на фронтальную камеру. Подойдите к этому серьезно, уважайте мое время и мой труд. Снимки НЕ должны быть селфи — оно искажает реальность. Попросите ваших близких или вашу подругу сфотографировать вас, можно на телефон, только не забудьте протереть камеру. Выберите нейтральный фон: однотонная стена или дверь, не надо делать фото «в интерьере» или в зеркале. Ракурсы: анфас, в профиль с двух сторон, вполоборота с двух сторон. Взгляд устремлен вперед, подбородок параллелен полу. По этим фото я постараюсь максимально полно оценить состояние вашего лица или тела и предварительно определиться с объемом операции и стоимостью.

2. Дальше моя помощница Екатерина записывает вас на операцию на определенную дату, и мы ждем этого счастливого дня.

3. Запланируйте свой приезд в Москву за три дня до назначенной даты, эти дни нам потребуются для предоперационного обследования и очной консультации, она нужна и вам, и мне. Нам нужно познакомиться друг с другом, побеседовать, установить эмоциональный контакт и убедиться, что операции быть.

4. Одно из основных и важных моих требований к иногородним пациентам — это сроки пребывания в Москве под моим наблюдением. В идеале это две недели, минимум десять дней. В этот период я смогу убедиться, что точно никаких осложнений не возникло и дальнейшая реабилитация не подбросит нам сюрпризов. За эти дни, как правило, сходят основные отеки, и пациент становится более активным и уверенным в себе, пропадает страх «улететь из-под крыла» хирурга. Я знаю, что многие хирурги отпускают пациентов домой даже на следующий день после операции, это их право, у меня на это свой взгляд, принимаете его — милости просим, нет — оперируйтесь у более «смелого» хирурга.