Жизнь без старости - Борис Фенюк Страница 22

В названии этой главы нет опечатки. При всех положительных эффектах SkQ1 на организм животных и человека, при том терапевтическом действии, которым обладают препараты на основе SkQ1 при разных болезнях, не будем забывать, откуда взялся SkQ1 (см. главу I.7, «ученый с колбой бурого стеклообразного вещества»). SkQ1 был задуман как вещество, которое должно прерывать работу вредоносной программы, заложенной в наших генах, — программы феноптоза, в том числе программы медленного феноптоза — старения. То есть SkQ1 должен нарушать естественный ход вещей. В рамках нашей концепции старость — это ни в коем случае не болезнь, а завершающая стадия индивидуального развития организма (правда, без этой стадии мы не только вполне можем обойтись, но и жить будем гораздо лучше и веселее!). А раз старость — не болезнь, то и SkQ1 — не лекарство. И призвано это «нелекарство» исправлять естественный ход вещей, когда нам этот естественный ход нежелателен, для нашего «нелекарства» уже придумано название — митовитан (см. часть II, раздел 11.10).

Старость — это не болезнь, а завершающая СТАДИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ организма. Без этой стадии мы не только ВПОЛНЕ МОЖЕМ ОБОЙТИСЬ, НО И ЖИТЬ БУДЕМ ГОРАЗДО ЛУЧШЕ И ВЕСЕЛЕЕ!

Чтобы проиллюстрировать эту странную мысль, прибегнем к помощи других достижений прогресса, которые, по сути, делают то же самое. Каков должен быть естественный ход вещей для человека, волею судеб оказавшегося на высоте 10 км над землей? а) замерзнуть, б) задохнуться, в) упасть и разбиться в лепешку. Пассажирский самолет прекрасным образом нарушает этот естественный ход вещей, защищая нас от холода и разреженности атмосферы при помощи прочного корпуса и поддерживая нас в воздухе при помощи крыльев и двигателей. Какова была бы естественная судьба озарения Ньютона, получившего по голове яблоком? Пользуясь естественными механизмами, т. е. речью и жестикуляцией, он мог бы объяснить суть того, что он понял, своим друзьям и знакомым. Представьте, в каком виде закон всемирного тяготения дошел бы до нас, не прибегни Ньютон к весьма противоестественному способу — аккуратно записать свои выкладки, чтобы никто из потомков не мог переврать его открытие?

Технический прогресс давно и привычно изменяет естественный ход вещей в угоду человеку. Собственно, для этого он, прогресс, и был придуман. Мы лишь обращаем просвещенное внимание читателя на то, что и внутри нас самих есть некоторые естественные вещи, которые стоило бы попробовать изменить. SkQ1 мы видим как первый инструмент такого изменения. Подробнее эффекты SkQ1 и наши планы по дальнейшей работе вы можете прочитать в части II, раздел 11.10.

Но разве человек — не венец творения? Мы же на протяжении всей книги изумлялись изяществу, с которым организованы биологические системы! Куда делась вера в безграничную мудрость живой природы и ее главного инструмента — эволюции? Ответим: вера только укрепилась, просто венцам творения не нужно забывать о своем биологическом предназначении и почаще вспоминать о других «венцах», например насекомых, некоторые из которых живут меньше суток. В чем наша биологическая функция? Вовсе не в том, чтобы жить долго и счастливо. Это — просто пожелание, которое человек себе сам выдумал для собственного удовольствия. Наша роль в природе — вырасти и передать свои гены (его величество Геном Человека) следующему поколению. Венцом творения является именно он — геном, а вовсе не каждый отдельный индивид, внутри которого этот геном содержится. Мы подобны монахам, постоянно переписывающим святые книги и передающим их из поколения в поколение. При этом ценность отдельного служителя культа ничтожно мала по сравнению с передаваемым древним знанием, ибо главный смысл существования служителя — сохранение такого знания.

Молодому читателю, возможно, ближе будет аналогия с компьютером и заложенной в него программой, а точнее — операционной системой. Геном определяет наш облик, физиологию, что мы умеем, а что — нам недоступно. Размножаясь, мы передаем эту программу на более «свежий» носитель — нашим детям, тем самым выполняя свою функцию в природе. По своей сути эволюция и естественный отбор — это прежде всего не соревнование отдельных индивидов, а соревнование и самосовершенствование геномов.

Гениальный Дарвин определил эволюцию как «выживание наиболее приспособленных», но он не сказал, наиболее приспособленные — кто? Конечно, мы, люди, с присущим нам эгоцентризмом долгое время думали, что речь идет о выживании наиболее приспособленных особей, индивидов. На самом деле — наиболее приспособленных геномов. Все мы мним себя немножко цезарями. Именно поэтому нам не следует забывать, что мы не только смертны, но также представляем собой лишь временное обиталище для Генома Человека. Как правило, наши интересы и интересы Его Величества Генома совпадают — мы должны жить, расти, размножаться, захватывать новые территории — ареалы для нашего вида, то есть нашего генома. Но есть считаные и всегда очень неприятные случаи, когда интересы генома идут вразрез с интересами носителя — человека. И тогда природа показывает, кто в доме хозяин, жертвуя человеком в угоду безопасности Генома.

Человеку не надо больше сохранять такую САМОУБИЙСТВЕННУЮ ПРОГРАММУ, КАК СТАРЕНИЕ, ТАК КАК ЕГО ЭВОЛЮЦИЯ БОЛЬШЕ НЕ ИГРАЕТ ТОЙ РОЛИ, ЧТО У ВСЕХ ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ.

Так должно быть, если мы хотим и дальше эффективно эволюционировать подобно животным в дикой природе. Проблема (и наша удача) состоит в том, что человек больше так не эволюционирует, больше не приспосабливается к окружающей среде. Мы перестали полагаться на черепашью скорость эволюции, как только научились использовать шкуры, орудия труда, огонь, колесо. Не говоря уже о машинах, средствах связи и антибиотиках. Кстати вспомним, что все эти изобретения здорово продлили жизнь человека. Мы можем обеспечить распространение наших генов на территориях, в принципе недоступных первобытному человеку, не прибегая к услугам естественного отбора. То есть, по большому счету, и безо всякой эволюции мы обеспечиваем то, что нужно Его Величеству — расширение ареала и его надежное сохранение во времени. Так зачем нам сохранять эти ужасные самоубийственные программы, нужные только для эволюции?

Подробнее о том, чем все это, по нашему мнению, кончится, читайте в главе 11.11 второй части книги, но если кратко, то как и все неиспользуемые биологические инструменты, т. н. атавизмы, вредные генетические программы должны исчезнуть естественным путем — через 100 тысяч — полмиллиона лет. Мы лишь предлагаем не ждать так долго, а немного ускорить процесс, как всегда и делало самое нетерпеливое существо на планете — человек.