Мария Стюарт - Стефан Цвейг Страница 7

En vôtre esprit le ciel s’est surmonté

Nature et art ont vôtre beauté

Mis tout le beau dont la beauté s’assemble.

Чтобы, как в зеркале, обворожая нас, [*]

Явить нам в женщине величие богини,

Жар сердца, блеск ума, вкус, прелесть форм и линий,

Вас людям небеса послали в добрый час.

Природа, захотев очаровать наш глаз

И лучшее затмить, что видел мир доныне,

Так много совершенств собрав в одной картине,

Все мастерство свое вложила щедро в вас.

Творя ваш светлый дух, бог превзошел себя.

Искусства к вам пришли, гармонию любя,

Ваш облик завершить, прекрасный от природы,

И музой дар певца мне дан лишь для того,

Чтоб сразу в вас одной, на то не тратя годы,

Воспел я небеса, природу, мастерство.

Лопе де Вега восторженно слагает ей гимны: «Звезды даровали ее глазам свойнежнейший блеск, а ланитам – краски, придающие ей столь удивительную прелесть».После смерти Франциска Ронсар вкладывает в уста его брата Карла IX следующиестроки, исполненные почти завистливого восхищения:

Avoir joui d’une telle beauté

Sein contre sein, valoit ta royauté.

Кто грудь ее ласкал, забыв на ложе сон,

За эту красоту отдаст, не дрогнув, трон.

Дю Белле как бы суммирует все похвалы, расточаемые Марии Стюарт во многихописаниях и стихах, восторженно восклицая:

Contentez vous yeux,

Vous ne verrez jamais une chose pareille.

Глядите на нее, мои глаза, –

Нет больше в мире красоты подобной.

Но ведь поэты – заведомые льстецы, а особенно придворные пииты, когда онипрославляют свою властительницу; с тем большим интересом вглядываемся мы в еепортреты той поры, зная, что залогом их достоверности служит мастерская кистьКлуэ, и хоть не испытываем разочарования, однако и не разделяем и чрезмерныхвосторгов. Перед нами не блистательная, а скорее пикантная красота: милыйнежный овал, которому чуть заостренный нос придает легкую неправильность,сообщающую женскому лицу какое-то особое очарование. Мягкие темные глаза споволокой загадочно мерцают, безмятежные губы затаили еще неведомую тайну;поистине природа не пожалела для этой принцессы драгоценнейших своихматериалов, подарив ей изумительно белую с матовым отливом кожу, густыепепельные волосы, прихотливо перевитые жемчужными нитями, длинные, тонкие,белоснежные пальцы, стройный, гибкий стан, «…dont le corsage laissait entrevoirla neige de sa poitrine et dont le collet relevé droit decouvrait le pur modeléde ses èpaules» [*].

В этом лице не найдешь изъяна, но именно холодная безупречная красота лишаетего всякой характерности. Глядя, на портрет этой прелестной девушки, вы ничегоо ней не узнаете, да и сама она ничего толком о себе не знает. В ее лице еще невидна женщина – приветливо и ласково глядит на вас хорошенькая кроткаяинститутка.

Об этой незрелости, этой душевной спячке свидетельствуют, несмотря навелеречивые восторги, и устные отзывы. Превознося изысканные манеры, блестящеевоспитание, примерное усердие и светский такт Марии Стюарт, все онихарактеризуют ее лишь как первую ученицу. Мы узнаем, что она прилежно учится илюбезна в разговоре, что она почтительна и набожна и отличается во всехискусствах и играх, не выказывая особого расположения к чему-либоопределенному, что она усердно и послушно овладевает всей разнообразнойпрограммой, предписанной невесте короля. Но все восхищаются лишь ее безличными,светскими качествами; о человеке, о характере никто ничего не сообщает, и этопоказывает, что все своеобразное, существенное в ней скрыто от постороннегоглаза – просто потому, что ее душа еще не расцвела. И еще долгие годыблестящее воспитание и светский лоск принцессы будут скрывать силу страсти, накакую окажется способна женщина, когда все существо ее раскроется,всколыхнувшись до заветных глубин. От чистого лба веет холодом; приветливо инежно улыбается рот; грезят и ищут темные глаза, устремленные пока лишь вовнешний мир, еще не заглянувшие в собственную душу: никто не знает – МарияСтюарт сама не знает о роковом наследии в своей крови и таящихся в немопасностях. Только страсти дано сорвать покров с женской души, только черезлюбовь и страдание вырастает женщина в полный свой рост.

Многообещающее развитие девочки, в которой видна уже будущая королева,приводит к тому, что со свадьбой торопятся, назначая ее раньше срока; даже итут стрелки на часах жизни Марии Стюарт бегут быстрее, чем у ее сверстниц.Нареченному едва минуло четырнадцать лет, к тому же бледный, тщедушный мальчикслаб здоровьем, но политика в этом случае нетерпеливее природы, она не хочет ине может ждать. Французский двор потому так подозрительно и спешит сзавершением брачной сделки, что ему хорошо известна хилость и пагубнаяболезненность принца, о которой докладывают озабоченные врачи. Для Валуаглавное в этом браке – обеспечить себе шотландскую корону; вот почему обоихдетей с такой поспешностью тащат к алтарю. По брачному договору, составленномувместе с посланцем шотландского парламента, дофин получает «the matrimonialcrown» – корону соправителя Шотландии; но одновременно Гизы, родственники МарииСтюарт, втихомолку вымогают у пятнадцатилетней Марии, которая не ведает, чтотворит, и другой документ, неизвестный шотландскому парламенту; Мария Стюартобязуется в нем на случай преждевременной смерти или за отсутствием наследниковотписать свою страну по духовной, словно это ее личное владение, а также и своинаследственные права на английский и ирландский престол – французскойкороне.

Разумеется, этот акт – недаром его подписывают так секретно –недобросовестный маневр. Мария Стюарт не вправе произвольно менять условияпреемства, завещать свое отечество чужеземной династии, как плащ или другоеличное имущество; но дядья понуждают беспечную руку подписать его. Трагическийсимвол: первая подпись, выведенная Марией Стюарт на политическом документе поддавлением своих родичей, становится вместе с тем и первой ложью этой глубокоискренней, доверчивой, открытой натуры. Чтобы стать королевой и пребытькоролевой, ей уже нельзя будет держаться правды: человек, который закабалилсяполитике, больше себе не принадлежит и подчиняется иным законам, нежелисвященные законы сердца.

Эти тайные махинации скрыты от мира великолепным зрелищем, свадебныхторжеств. Уже свыше двухсот лет ни один французский дофин не сочетался браком усебя на родине, и двор Валуа считает долгом потешить свой неизбалованный народнеслыханно пышным празднеством. У Екатерины из дома Медичи сохранились в памятикартины торжественных шествий Ренессанса, которые устраивались в Италии поэскизам известных художников: затмить эти красочные воспоминания детстваторжественной свадьбой своего отпрыска – для нее дело чести. В этот день, 24апреля 1558 года, праздничный Париж становится столицею мира. Перед Нотр-Дамвоздвигается открытый павильон с балдахином голубого кипрского шелка,затканного золотыми лилиями, к нему ведет такой же расшитый лилиями ковер.Впереди процессии выступают музыканты в красной и желтой одежде, они играют наразличных инструментах, а за ними под ликование восторженных толп следует,сверкая драгоценными уборами, королевский кортеж. Венчание совершаетсявсенародно, тысячи, десятки тысяч глаз устремлены на невесту бледного, чахлогомальчика, изнемогающего под тяжестью своего великолепия. Придворные пииты,конечно, и на сей раз не упускают случая воспеть в восторженных хвалах красотуневесты. «Она предстала перед нами, – в экстазе повествует Брантом, обычноохотнее рассказывающий свои галантные анекдоты, – во сто крат прекраснее, чемнебесная богиня», – и возможно, что в зените счастья эта до страстичестолюбивая женщина действительно излучала особое обаяние. В тот час юнаяцветущая девушка, со счастливой улыбкой кивавшая толпе, вкушала, быть может,величайшее торжество своей жизни. Рядом с первым принцем Европы, всопровождении блестящей свиты проезжает Мария Стюарт по улицам, до самых крышгремящим приветственными кликами, – никогда больше подобный прибой богаторазодетых, восторженных и ликующих толп не будет кипеть у ее ног. Вечером воДворце юстиции устраивается открытый банкет, и восхищенные парижане теснятсявокруг, пожирая глазами юную деву, принесшую Франции вторую корону.Знаменательный день завершается балом, для которого художники не пожалелихитрых выдумок. Шесть раззолоченных кораблей с парусами из серебряной парчи,влекомые невидимыми машинистами, словно покачиваясь на бурных волнах, вплываютв зал. В каждом сидит разодетый в золото, скрывшийся под узорчатою маскою принци грациозным жестом приглашает к себе одну из дам королевской фамилии:Екатерину Медичи – королеву, Марию Стюарт – наследницу престола, королевуНаваррскую и принцесс – Елизавету, Маргариту и Клод. Это представление должносимволизировать счастливое плавание по волнам жизни, полной роскоши и блеска.Но человеку не дано управлять судьбой: после этого единственно беззаботного дняжизненный корабль Марии Стюарт поплывет к иным, опасным берегам.