Доводы рассудка - Джейн Остин Страница 52

Сборы, однако, были прерваны. Послышались тревожащие звуки, приближались новые гости и дверь распахнулась перед сэром Уолтером и мисс Эллиот, чье появление словно разом заморозило всех. Энн тотчас ощутила гнет, и на всех лицах читала она его приметы. Непринужденье, свобода, веселость покинули комнату и сменились холодной сдержанностью, неловким молчанием и стесненной светскостью речей в ответ на изысканное равнодушие отца и сестрицы. И как тяжко было ей сознавать это!

От ревнивого взгляда Энн не укрылось одно приятное обстоятельство. Оба, уже без затруднения, узнали капитана Уэнтуорта, и Элизабет казалась куда любезней, нежели была она в концертной зале. Один раз она даже собственно к нему адресовалась и не раз на него поглядывала. Поистине, Элизабет обдумывала решительный шаг. Скоро все разъяснилось. Прилично побеседовав о том о сем, а больше ни о чем, она осуществила приглашение, заранее обещанное семейству Мазгроув. «Завтра вечером, в тесном кругу» — это произносилось весьма любезно, и карточки, каковыми она снарядилась («Мисс Эллиот принимает у себя дома»), выкладывались на стол с премилой, одаряющей улыбкой, обращаемой равно ко всем, но вот одна карточка и одна улыбка были подчеркнуто выделены капитану Уэнтуорту. Поистине, Элизабет довольно провела времени в Бате, чтобы научиться ценить человека с такой наружностью. Прошедшее было забыто. В настоящем капитан Уэнтуорт мог служить достойным украшением ее гостиной. Карточка была вручена, и сэр Уолтер и Элизабет удалились.

Хотя и неприятное, вторжение было кратко, и, едва закрылась за ними дверь, ко многим вернулось прежнее оживление, но только не к Энн. Она думала лишь о приглашении, которого явилась она изумленной свидетельницей, о том, как странно было оно принято: скорей с удивлением, чем с признательностью, скорее учтиво, чем растроганно. Она слишком его знала; она прочитала презрение в его взоре и не смела думать, что он мог принять эту подачку во искупление всех прежних обид. Уныние ее охватило. Он держал карточку в руке еще долго, после того как они ушли, словно погруженный в размышленье.

— Подумать только, Элизабет никого не забыла! — произнесла Мэри оглушительным шепотом. — Стоит ли удивляться, что капитан Уэнтуорт оторопел! Видишь, никак не может от карточки оторваться.

Энн поймала его взгляд, заметила, как вспыхнули его щеки, а рот на мгновенье сложился в презрительную гримаску, и отвернулась, чтобы уже не видеть и не слышать того, что могло ее огорчить.

Общество разделилось. У мужчин были свои дела, у дам — свои, и на том Энн с ними и распростилась. Ее умоляли вернуться, отобедать вместе, остаться до вечера, но слишком долго нервы ее были в напряжении, она чувствовала, что ей не под силу переносить его долее и нужно поскорей уйти домой, где сможет она молчать сколько душе угодно.

Обещав им все завтрашнее утро, она довершила труды нынешнего длинной прогулкой до Кэмден-плейс, где предстояло ей чуть ли не вечер целый, под суматошные распоряжения Элизабет и миссис Клэй касательно завтрашнего, беспрестанное перечисленье гостей и нескончаемые соображения об усовершенствованиях сего приема, призванных навеки запечатлеть его в памяти Бата, — втихомолку терзать себя неразрешимым вопросом — придет или нет капитан Уэнтуорт? Они-то считали, что он явится непременно, а ее мучила неизвестность, и каждые пять минут заставали ее за новым решением. Более склонялась она, однако, к мысли, что он придет, ибо она склонялась к мысли, что прийти ему надобно; но напрасно она себя уговаривала, что к тому призывают его долг и скромность, — сердце ей нашептывало иное.

От томительных своих рассуждений она отвлеклась лишь затем, чтобы сообщить миссис Клэй, что видела ее в обществе мистера Эллиота три часа спустя после предполагаемого его отъезда, ибо, не дождавшись от самой дамы объяснений по поводу означенного свиданья, она решилась о нем ей напомнить. На лице миссис Клэй она заметила смущение. Правда, уже в следующую секунду смущения и следа не осталось; но Энн, кажется, успела прочесть свидетельство того, что, запутавшись ли в собственных ковах, уступив ли неумолимой его властности, миссис Клэй принуждена была выслушивать (быть может, и полчаса кряду) урок мистера Эллиота о том, как следовало ей вести себя с сэром Уолтером.

Тем не менее она воскликнула, весьма сносно изображая искренность:

— Боже! И в самом деле! Вообразите, мисс Эллиот, иду я по Бат-стрит, и кого же вижу? Мистера Эллиота! В жизни я так не удивлялась. Он повернулся и дошел со мною до Памп-ярда. Что-то его задержало в Бате, а что — я и позабыла, я торопилась и плохо слушала, могу только утверждать, что воротится он непременно, как обещал, и не позже. Он уж спрашивал, когда ему завтра дозволено будет явиться. Он только и думает об этом «завтра», и я, разумеется, тоже только об этом и думаю с тех пор, как вошла в дом и на меня навалились все ваши новости, иначе разве вылетело бы у меня из головы, что я его встретила?