Риф, или Там, где разбивается счастье - Эдит Уортон Страница 50

В следующий миг в ней проснулась гордость. Она с негодование посмотрела на пасынка:

— Я не совсем поняла, о чем ты говорил; но то, на что ты, кажется, намекаешь, так нелепо и так оскорбительно для Софи и для меня, что я не вижу смысла слушать тебя дальше.

Хотя ее тон подействовал на Оуэна успокаивающе, она сразу поняла, что это его не остановит. Он заговорил не столь страстно, но со всей рассудительностью:

— Как это может быть нелепым, коли это правда? Или оскорбительным, коли я не знаю, как и ты, что означает то, что я видел? Потерпи, и я постараюсь все спокойно объяснить. Просто Софи совершенно изменилась после того, как встретила здесь Дарроу, и меня трудно винить в том, что, заметив эту перемену, я пытался выяснить причину.

Анна попробовала ответить столь же спокойно:

— Во всяком случае, ты виноват в том, что опрометчиво предположил, будто разоблачил их.

— Если так, то тем более странно, что они часто уединялись.

— Оуэн, Оуэн… — вздохнула девушка.

Он повернул к ней измученное лицо:

— Разве я виноват, если увидел и узнал то, чему не должен был быть свидетелем? Ради бога, приведите мне довод… любой довод, который меня убедит! Разве я виноват, что на другой день после твоего приезда, когда я возвращался поздно вечером через сад, шторы в кабинете были не задернуты и я увидел тебя там одну с Дарроу?

Анна нетерпеливо рассмеялась:

— Право, Оуэн, если ты недоволен тем, что двое людей, которые живут в одном доме, разговаривают друг с другом…

— Они не разговаривали, в том-то и дело…

— Не разговаривали? Откуда тебе известно? Вряд ли ты мог слышать их из сада!

— Да. Но я мог видеть. Он сидел за моим столом, уткнувшись лицом в ладони. Она стояла у окна, не глядя на него…

Он замолчал, словно ожидая, что скажет на это Софи, но та по-прежнему стояла, не шевелясь и не говоря ни слова.

— Это был первый раз, — продолжил он, — а второй — на следующее утро, в парке. Это было вполне естественно, их встреча там. Софи вышла с Эффи, и Эффи побежала искать меня. Она сказала, что оставила Софи и Дарроу в парке, на тропинке, которая ведет к реке, и тут мы увидели их впереди. Сначала они не заметили нас, потому что стояли, глядя друг на друга; и в этот раз они тоже не разговаривали. Мы подошли совсем близко прежде, чем они услышали нас, и все это время они не разговаривали и продолжали смотреть друг на друга. После этого я начал сомневаться и поэтому наблюдал за ними.

— Ох, Оуэн!

— Мне нужно было только подождать. Вчера, когда я отвозил на машине из сторожки тебя и доктора, я увидел Софи, выходящую из павильона над родником. Я подумал, что она укрывалась там от дождя, и, когда высадил тебя, пошел пешком назад по аллее, чтобы встретить ее. Но она исчезла… должно быть, сократила путь и вошла в дом через боковую дверь. Не знаю, зачем я пошел дальше, к павильону, — наверное, это было то, что ты назвала бы выслеживанием. Я поднялся по ступенькам и увидел, что внутри пусто; но два стула были отодвинуты от стены и стояли у столика, и один из китайских ручных экранчиков, которые лежали на нем, валяется на полу.

Анна тихонько хмыкнула ироническим тоном:

— Неужели? Софи укрылась там, уронила экранчик и сдвинула стул?

— Я сказал: два стула…

— Два? Какая убийственная улика… подтверждающая не знаю что!

— Просто тот факт, что Дарроу был там с ней. И, выглянув в окно, я увидел его невдалеке, шагающего прочь. Должно быть, он свернул за угол, когда я подошел к двери.

Он и Анна снова замолчали. Анна не только подыскивала слова, но и ждала, что скажет Софи; затем, поскольку та никак не отреагировала, повернулась к ней:

— Мне абсолютно нечего сказать на все это; но, может, ты хочешь, чтобы я подождала, пока ты ответишь?

Софи, вспыхнув, подняла голову:

— Мне тоже нечего сказать… разве что Оуэн, должно быть, сошел с ума.

За время своего молчания она, похоже, овладела собой, и ее голос прозвенел ясно, на грани ледяного гнева.

Анна взглянула на пасынка. Тот сильно побледнел и бессильно отпустил дверную ручку.

— Это все, что ты можешь сказать? Ничего не хочешь добавить в свое оправдание?

— Не предполагала, что придется оправдываться за разговор с другом миссис Лит в ее доме.

Оуэн как будто не почувствовал вызова в ее словах и упорно смотрел на нее.

— Я не прошу тебя оправдываться. Только прошу подтвердить, что твои разговоры с Дарроу никак не связаны с внезапным решением покинуть Живр.

Она помолчала с таким видом, словно раздумывает не столько над ответом, сколько над его правом вообще требовать какой-либо ответ.

— Подтверждаю; а теперь хочу уйти.

Она было направилась к двери, но тут вмешалась Анна:

— Думаю, тебе следует поговорить, дорогая.

Девушка остановилась с легким смешком:

— С ним… или с вами?

— С ним.

— Я уже все сказала, — холодно ответила Софи, — больше мне добавить нечего.

Анна отступила на шаг; взгляд устремлен на пасынка. Тот направился к Софи, весь его вид изображал отчаянный призыв; но тут раздался стук в дверь. В комнате мгновенно воцарилась тишина; затем Анна сказала:

— Войдите!

Дверь открылась, и вошел Дарроу. Увидев всех троих вместе, он быстро взглянул на каждого в отдельности и с улыбкой обратился к Анне:

— Я зашел убедиться, что ты готова; но если я некстати, скажи, я уйду.

Его взгляд, его голос, просто само его присутствие вернули Анне нарушенное спокойствие. Рядом с Оуэном он выглядел таким сильным, таким выдержанным, таким опытным, что страстные обвинения юноши казались пустой мальчишеской болтовней. Минуту назад она с ужасом представляла себе, что будет, если войдет Дарроу; теперь была рада его появлению.

Она повернулась к нему, внезапно решившись:

— Зайди, пожалуйста; я хочу, чтобы ты услышал, что говорит Оуэн.

Она уловила недовольный шепот Софи, но не обратила на него внимания. Побудило ее позвать его некое мгновенное озарение. Обычно сознававшая, что ей не хватает проницательности, умения читать скрытые мотивы и тайные сигналы, сейчас она почувствовала необъяснимое вдохновение.

— Будет много лучше для вас обоих прояснить этот абсурдный вопрос немедленно, — сказала она Софи; затем, повернувшись к Дарроу, продолжила: — По какой-то причине, по какой, ума не приложу, Оуэну взбрело в голову, что под твоим влиянием мисс Вайнер решила расторгнуть помолвку.

Она говорила намеренно неторопливо, потому что хотела дать время и сама иметь его — время Дарроу и Софи полностью осознать ее слова и время себе, чтобы полностью оценить их реакцию. Про себя она решила: «Если между ними ничего нет, тогда они переглянутся; если же что-то есть, тогда не посмотрят друг на друга» — и, договорив, почувствовала, будто вся ее жизнь зависит от этого момента.