Иерусалим - Сельма Лагерлеф Страница 49

«Скоро наступит день, когда у меня не хватит решимости даже выйти из дому, — думала она. — Я стану полной трусихой, если, конечно, до этого не сойду с ума. — О, Боже мой, Боже мой! — молила Гертруда. — Избавь меня от этого страха! Я вижу, отец и мать думают, что я лишилась рассудка. Ах, Господи, помоги мне!»

И вот, когда страх превратился в ужас, Гертруде приснился сон.

Ей снилось, что она идет утром с подойником в руках в стадо доить коров. Коровы паслись на огороженном лугу далеко в лесу; она шла по узким тропинкам вдоль канав и между пахотных полей. Гертруда чувствовала такую слабость, что едва передвигала ноги. «Что это со мной? — спрашивала она себя. И сама же отвечала: — Ты устала и измучилась от тяжести своего горя».

Наконец ей показалось, что она дошла до пастбища. Подойдя к загородке, девушка увидела, что коров там нет. Она испугалась и начала искать их вокруг, в кустах и березовой рощице.

Вдруг она заметила, что загородка со стороны леса сломана и горько заплакала: «Ах, я так устала! Неужели мне придется еще бегать по лесу и искать коров!»

Она встала и пошла, с трудом пробираясь через колючий терновник, растущий между гигантскими елями.

Скоро, сама не зная как, Гертруда вышла на ровную тропинку. Идти по ней было мягко и приятно, потому что она вся была усыпана хвоей; ели высились ровными рядами по ее краям, а солнечные лучи весело играли на желтом мхе, покрывавшем землю. Здесь было так спокойно и красиво, что девушка успокоилась.

Выйдя на тропинку, Гертруда увидела, что из-за деревьев к ней навстречу вышла маленькая горбунья. Это была старая Финн-Марит, умевшая колдовать.

«Как ужасно, что эта старая ведьма еще жива, не к добру повстречалась она мне здесь, в лесу!» — подумала Гертруда. Она старалась пройти как можно незаметнее, чтобы старуха не увидела ее.

Однако, когда они поравнялись, ведьма окликнула ее.

— Постой-ка, я тебе что-то покажу! — крикнула она.

Финн-Марит опустилась на колени посреди тропинки, расчистила круг в опавшей хвое и поставила посреди него плоскую оловянную чашку. «Похоже, она собирается колдовать, — подумала Гертруда, — Значит, это правда, что она — колдунья».

— Смотри в чашку. Что ты там видишь? — спросила старуха.

Гертруда взглянула в чашку и испуганно вздрогнула: на дне ее она ясно увидела лицо Ингмара. Финн-Марит сунула ей в руку длинную иглу.

— Вот, — сказала она, — возьми и выколи ему глаза за то, что он обманул тебя.

Гертруда колебалась, но испытывала удивительное желание последовать совету старухи.

— Почему он должен жить счастливо, спокойно и богато, когда ты страдаешь? — сказала ведьма.

Гертруду охватило непреодолимое желание отомстить. Она занесла руку с иглой.

— Постарайся попасть ему в зрачок, — подсказала старуха.

И Гертруда быстрым движением вонзила иглу, почувствовав, что та действительно входит во что-то мягкое, а когда она вынула ее, игла была в крови.

Увидев на игле кровь, девушка поняла, что действительно выколола Ингмару глаза, и так испугалась, что громко закричала и проснулась.

Гертруда разразилась громким плачем, все тело ее содрогалось от рыданий, и она успокоилась только тогда, когда убедились, наконец, что это был сон. «Боже, спаси и сохрани меня от мысли отомстить Ингмару», — рыдала она.

Скоро она успокоилась и заснула, и вновь приснился тот сон.

Опять ей снилось, что она пробирается тропинкой на пастбище. Снова она не нашла коров и отправилась в лес искать их. И опять она вышла на прелестную тропинку, где солнечные лучи весело играли на мхе. Тут она вспомнила свой прошлый сон и испугалась, что опять увидит злую старуху, но той нигде не было видно.

Вдруг ей показалось, что между двумя кочками раздвинулась земля. Сначала из норы показалась голова, а затем вылез и весь карлик. Он все время шипел и жужжал. Гертруда узнала его. Это был Снурр Петер, которого считали дурачком. Иногда он приходил в село, предпочитая летом жить в лесу.

Гертруда вспомнила рассказы о том, что к помощи Снурра Петера прибегали, желая отомстить своему врагу. Уже не раз он совершал за других преступления.

Во сне Гертруда сейчас же подошла к человечку и, как бы в шутку, спросила, не может ли он поджечь Ингмарсгорд; ей бы этого очень хотелось, потому что Ингмар любит усадьбу сильнее, чем ее. Во сне ее очень забавляло обратиться с такой просьбой к этому безумцу.

К ее великому ужасу, Снурр Петер сразу согласился на ее предложение, закивал в ответ и быстро направился к деревне. Гертруда побежала за ним, но не могла его догнать. Она цеплялась за еловые ветки, проваливалась в болота и спотыкалась о камни. Наконец девушка выбежала на опушку, там уже пылало пламя. «Ах, он уже поджег усадьбу!» — воскликнула она и проснулась.

Гертруда села на постели, слезы струились у нее по щекам. Она не решалась снова лечь, боясь увидеть все тот же сон.

— Господи, помоги мне! Господи, помоги мне! — рыдала она. — Я и не подозревала, что в моем сердце столько злобы! Ты знаешь, Господи, что за все это время я ни разу не думала о мести Ингмару. Ах, Боже мой, не допусти меня до этого греха! Горе опасно! — воскликнула она, сжимая руки. — Горе опасно! О, горе опасно!

Гертруда сама не вполне ясно сознавала, что хотела сказать этими словами; она чувствовала только, что сердце ее было подобно саду, лишившемуся всех цветов, в котором царит печаль и растут терния и ядовитые растения.

Все утро Гертруда ходила как во сне. Она еще не вполне проснулась, сон был такой ясный, что она никак не могла забыть его.

Девушка содрогалась, вспоминая, с какой радостью выколола Ингмару глаза. «Как ужасно, что я сделалась такой мстительной и злой, — укоряла она себя. — И я не знаю, что надо сделать, чтобы освободиться от этого чувства. Ах, скоро я стану совсем дурной и погибну!»

В полдень Гертруда, по обыкновению, взяла в руки подойник и пошла доить коров.

Она надвинула платок на лицо и шла, опустив глаза в землю.

Она шла по тропинке, которую видела во сне, и узнавала даже цветы, растущие по краям дороги. В своем полусонном состоянии девушка с трудом отличала действительность от сна.

Когда Гертруда пришла на пастбище, она, как и во сне, не нашла там коров. Пошла искать их — как уже искала во сне — к ручью, в березняке и в еловом кустарнике, но нигде их не находила, только чувствовала, что коровы где-то здесь, и она увидит их, как только совсем проснется.

Скоро, однако, Гертруда нашла отверстие в изгороди и догадалась, что коровы ушли через него в лес.

Она отправилась по следам от их копыт, глубоко отпечатавшимся в мягкой лесной почве. Следы вели к отдаленному скотному двору в лесу.

— Ах, теперь я знаю, куда они ушли! — воскликнула Гертруда. — Сегодня туда гнали скот с Люкгорда. Когда наши коровы услыхали их колокольчики, они сломали загородку и убежали за ними в лес.