Мастер и Маргарита - Михаил Булгаков Страница 41

– Ох, как мне не везет! – воскликнул он, но тут жеспохватился, извинился и спросил: – А как ваша фамилия?

– Бездомный.

– Эх, эх... – сказал гость, морщась.

– А вам, что же, мои стихи не нравятся? – с любопытствомспросил Иван.

– Ужасно не нравятся.

– А вы какие читали?

– Никаких я ваших стихов не читал! – нервно воскликнулпосетитель.

– А как же вы говорите?

– Ну, что ж тут такого, – ответил гость, – как будто ядругих не читал? Впрочем... разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру.Хороши ваши стихи, скажите сами?

– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.

– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.

– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван.

Клятву скрепили рукопожатием, и тут из коридора донеслисьмягкие шаги и голоса.

– Тсс, – шепнул гость и, выскочив на балкон, закрыл за собоюрешетку.

Заглянула Прасковья Федоровна, спросила, как Иван себячувствует и желает ли он спать в темноте или со светом. Иван попросил светоставить, и Прасковья Федоровна удалилась, пожелав больному спокойной ночи. Икогда все стихло, вновь вернулся гость.

Он шепотом сообщил Ивану, что в 119-ю комнату привезлиновенького, какого-то толстяка с багровой физиономией, все время бормочущегочто-то про какую-то валюту в вентиляции и клянущегося, что у них на Садовойпоселилась нечистая сила.

– Пушкина ругает на чем свет стоит и все время кричит:«Куролесов, бис, бис!» – говорил гость, тревожно дергаясь. Успокоившись, онсел, сказал: – А впрочем, бог с ним, – и продолжил беседу с Иваном: – Так из-зачего же вы попали сюда?

– Из-за Понтия Пилата, – хмуро глянув в пол, ответил Иван.

– Как? – забыв осторожность, крикнул гость и сам себе зажалрот рукой, – потрясающее совпадение! Умоляю, умоляю, расскажите!

Почему-то испытывая доверие к неизвестному, Иван,первоначально запинаясь и робея, а потом осмелев, начал рассказывать вчерашнююисторию на Патриарших прудах. Да, благодарного слушателя получил ИванНиколаевич в лице таинственного похитителя ключей! Гость не рядил Ивана всумасшедшие, проявил величайший интерес к рассказываемому и по мере развитияэтого рассказа, наконец, пришел в восторг. Он то и дело прерывал Иванавосклицаниями:

– Ну, ну! Дальше, дальше, умоляю вас. Но только, ради всегосвятого, не пропускайте ничего!

Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легчерассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белоймантии с кровавым подбоем вышел на балкон.

Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:

– О, как я угадал! О, как я все угадал!

Описание ужасной смерти Берлиоза слушающий сопроводилзагадочным замечанием, причем глаза его вспыхнули злобой:

– Об одном жалею, что на месте этого Берлиоза не былокритика Латунского или литератора Мстислава Лавровича, – и исступленно, но беззвучновскричал: – Дальше!

Кот, плативший кондукторше, чрезвычайно развеселил гостя, ион давился от тихого смеха, глядя, как взволнованный успехом своегоповествования Иван тихо прыгал на корточках, изображая кота с гривенником возлеусов.

– И вот, – рассказав про происшествие в Грибоедове,загрустив и затуманившись, Иван закончил: – Я и оказался здесь.

Гость сочувственно положил руку на плечо бедного поэта исказал так:

– Несчастный поэт! Но вы сами, голубчик, во всем виноваты.Нельзя было держать себя с ним столь развязно и даже нагловато. Вот вы ипоплатились. И надо еще сказать спасибо, что все это обошлось вам сравнительнодешево.

– Да кто же он, наконец, такой? – в возбуждении потрясаякулаками, спросил Иван.

Гость вгляделся в Ивана и ответил вопросом:

– А вы не впадете в беспокойство? Мы все здесь людиненадежные... Вызова врача, уколов и прочей возни не будет?

– Нет, нет! – воскликнул Иван, – скажите, кто он такой?

– Ну хорошо, – ответил гость и веско и раздельно сказал: –Вчера на Патриарших прудах вы встретились с сатаной.

Иван не впал в беспокойство, как и обещал, но был все-такисильнейшим образом ошарашен.

– Не может этого быть! Его не существует.

– Помилуйте! Уж кому-кому, но не вам это говорить. Вы былиодним, по-видимому, из первых, кто от него пострадал. Сидите, как самипонимаете, в психиатрической лечебнице, а все толкуете о том, что его нет.Право, это странно!

Сбитый с толку Иван замолчал.

– Лишь только вы начали его описывать, – продолжал гость, –я уже стал догадываться, с кем вы вчера имели удовольствие беседовать. И,право, я удивляюсь Берлиозу! Ну вы, конечно, человек девственный, – тут гостьопять извинился, – но тот, сколько я о нем слышал, все-таки хоть что-то читал!Первые же речи этого профессора рассеяли всякие мои сомнения. Его нельзя неузнать, мой друг! Впрочем, вы... вы меня опять-таки извините, ведь, я неошибаюсь, вы человек невежественный?

– Бесспорно, – согласился неузнаваемый Иван.

– Ну вот... ведь даже лицо, которое вы описывали... разныеглаза, брови! Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?

Иван почему-то страшнейшим образом сконфузился и с пылающимлицом что-то начал бормотать про какую-то поездку в санаторий в Ялту...

– Ну вот, ну вот... неудивительно! А Берлиоз, повторяю, меняпоражает. Он человек не только начитанный, но и очень хитрый. Хотя в защиту егоя должен сказать, что, конечно, Воланд может запорошить глаза и человекупохитрее.

– Как?! – в свою очередь крикнул Иван.

– Тише!

Иван с размаху шлепнул себя ладонью по лбу и засипел:

– Понимаю, понимаю. У него буква «В» была на визитнойкарточке. Ай-яй-яй, вот так штука! – он помолчал некоторое время в смятении,всматриваясь в луну, плывущую за решеткой, и заговорил: – Так он, стало быть,действительно мог быть у Понтия Пилата? Ведь он уж тогда родился? А менясумасшедшим называют! – прибавил Иван, в возмущении указывая на дверь.

Горькая складка обозначилась у губ гостя.