Под деревом зеленым или Меллстокский хор - Томас Гарди Страница 38

- Силы небесные - какой стыд! Локоны и шляпа с пером! - всполошились дочери мелкопоместных дворян, которых украшали либо локоны, но без шляпы с пером, либо шляпа с пером, но без локонов.

- В церковь надо надевать капор! - говорили почтенные матроны.

Фэнси заметила, что, читая проповедь, мистер Мейболд все время чувствовал ее присутствие, что он не только не возмущен новшествами в ее туалете, но любуется ею. Однако она не понимала, что в эти минуты он любил ее, как не любил прежде ни одну женщину, что ее близость доставляла ему какое-то неизъяснимое наслаждение и что в это утро он гордился ее успехом совсем не так, как подобает гордиться служителю церкви каким-либо нововведением у себя в храме.

Бывшие участники хора, смирившись сердцем, не заняли на этот раз своих мест на галерее (ее теперь предоставили школьникам, которые не пели в хоре, и их учителю), а разместились со своими женами в разных уголках церкви. Чуть ли не впервые в жизни они не принимали участия в церковной службе и потому чувствовали себя не в своей тарелке, смущались и не знали, куда девать руки. Возчик предложил вообще не идти в этот день в церковь, а отправиться за орехами, но дед Уильям даже и слышать об этом не хотел.

- Нет, - укоризненно сказал он и процитировал Писание: "Хоть это и постигло нас, да не отвратятся сердца наши, и да не сойдем мы с пути праведного".

Так и сидели они и смотрели, как по спине их удачливой соперницы струились локоны и как колыхалось перо на шляпе, когда она наклоняла голову. После первых робких аккордов Фэнси заиграла вполне уверенно, и под конец мелодия лилась уже легко и звучно. Но музыкантам, - может быть, справедливо, а может быть, в силу предвзятости, - все казалось, что в непритязательной старой церкви их простые мелодии были гораздо больше к месту, чем сложные аккорды и пассажи, которые извлекала из органа Фэнси.

VI

ИСКУШЕНИЕ

Торжество окончилось, и Фэнси вернулась к себе в школу. Около пяти часов вечера пошел дождь, и, не зная, чем заняться, она, скучая, забрела в класс. Она сидела и раздумывала, - не о своем ли милом Дике Дьюи? Не совсем так. О том, как ей надоело жить одной; как не хочется возвращаться в Иелбери, где распоряжается чудачка-мачеха; что лучше уж выйти за кого угодно, чем ехать домой; что до свадьбы еще долгих восемь-девять месяцев.

Окна в классе находились высоко, и Фэнси могла усесться на каменном подоконнике, забравшись сперва на парту. Сумерки сгущались: набросив на плечи легкую шаль и надев капор, Фэнси устроилась на подоконнике, как любила делать в ненастные, унылые дни, отворила окно и стала глядеть на дождь.

Окно выходило в поле, называвшееся Рощицей: отсюда с подоконника в первое время их знакомства она, бывало, поглядывала на шляпу Дика, который прохаживался возле школы. Сейчас вокруг не было ни души, из-за дождя все сидели по домам, разве что кому была особая нужда отправиться в путь, а в воскресенье это случается реже, чем в будни.

Так сидела она и раздумывала - о своем ли милом или о впечатлении, которое она произвела сегодня в церкви, кто знает? Погруженная в свои думы, она увидела в дальнем конце Рощицы темную фигуру мужчины, который шел без зонта. Человек подходил все ближе и ближе, и наконец Фэнси разглядела, что он в глубоком трауре и что это Дик. Да, Дик, чье сердце переполняли безрассудство и нежность, отшагал под дождем четыре мили без плаща и без зонта, вопреки наказу любимой не приходить, потому что он устанет. Он решил пройти лишнюю милю, чтобы хоть десять минут побыть с Фэнси.

- Ах, Дик, да ведь ты же насквозь промок! - воскликнула она, когда он подошел к окну. - Твой сюртук блестит, словно лакированный, а шляпа - боже мой! С нее так и льет!

- Пустяки, милая! - весело отвечал Дик. - От сырости мне еще отродясь вреда не бывало, хоть и жалко выходной костюм. Да ничего нельзя было поделать - все мы отдали свои зонты женщинам. Не знаю, когда получу свой обратно.

- А на плече, погляди, какое-то грязное пятно.

- Да, это лак с гроба бедняги Джека, я запачкался, когда мы ставили его на дроги! Беда невелика - ведь это последняя услуга, которую я ему оказал. Стыдно жалеть сюртук для старого друга.

Фэнси на секунду прикрыла рот рукой. За ладошкой ее маленькой руки в эту секунду спрятался легкий зевок.

- Я не хочу, чтобы ты стоял под дождем, Дик. И садиться тоже не надо. Ступай домой и переоденься. Сию же минуту.

- Один поцелуй в награду за то, что я тащился в такую даль, - взмолился Дик.

- Ну что ж, если я до тебя дотянусь.

Дик заметно огорчился, что его не пригласили войти. Фэнси высунулась из окна, Дик взобрался на цоколь, но все равно не смог коснуться ее губок. Если б Фэнси очень постаралась, то сумела бы опустить голову еще чуть ниже, но тогда ее локоны намочило бы дождем.

- Ничего, Дик, поцелуй мне руку, - сказала она, протягивая пальчики. А теперь до свидания.

- До свидания.

Дик медленно побрел прочь и, пока мог видеть Фэнси, все время оборачивался. Глядя ему вслед, она сказала себе почти непроизвольно, помня об успехе, выпавшем на ее долю в то утро:

- Дик славный, и я его очень люблю, но какой жалкий вид у человека под дождем, когда он без зонтика и насквозь промок!

Дик исчез из виду, и она хотела было спуститься с подоконника, но, взглянув в другую сторону, увидела, что по дороге идет еще кто-то. Это тоже был мужчина. И тоже с головы до пят в черном; но он шел под зонтом.

Человек подходил все ближе, но косой дождь заставил его так наклонить зонт, что сверху ей не было видно его лица, и он тоже ее не видел. Поравнявшись с окном, он прошел прямо под ней и, глядя на раскрытый зонтик, она отметила наметанным женским глазом, что он из прекрасного шелка и изящной формы, а в те времена это было редкостью. Человек дошел до дверей школы, и Фэнси сразу потеряла его из вида. Вместо того чтобы идти дальше по дороге, как Дик, он круто свернул к крыльцу школы.

Фэнси спрыгнула на пол, второпях сбросила шаль и капор, пригладила и поправила волосы и, убедившись, что локоны в порядке, прислушалась. Тишина. Прошла почти минута - ни звука. Потом послышался легкий стук в дверь, словно далеко в лесу стучал по дереву дятел, - она едва расслышала этот тихий стук. Фэнси собралась с духом и распахнула дверь.

На крыльце стоял мистер Мейболд.

Жаркий румянец заливал его лицо, глаза ярко блестели - таким привлекательным она его еще не видела.

- Добрый вечер, мисс Дэй.

- Добрый вечер, мистер Мейболд, - отвечала Фэнси, и голова у нее пошла кругом. Она заметила, что не только лицо его пылало, но и голос звучал как-то необычно, а рука, когда он ставил в угол зонтик, дрожала, как осиновый лист.

Ни один из них не сказал больше ни слова, мистер Мейболд вошел в класс, затворил дверь и приблизился к Фэнси. Сейчас, в доме, выражение его лица уже нельзя было разглядеть - быстро темнело.