Книга о Человеке - Кодзиро Сэридзава Страница 37

Слова Хидэко Накамура, сказанные перед уходом: «Муж называет вас своим духовным отцом» — неожиданно глубоко запали мне в душу.

А вот что произошло за два месяца до этого в одно из воскресений. Дочь ушла в десять часов на свадьбу выпускницы и должна была вернуться к четырем. Перед уходом она приготовила обед для нас с внучкой, чтобы мы, как обычно, в час могли поесть вдвоем.

Отец моей внучки — дипломат, ее родители год назад уехали на работу в Африку, а она перешла в Токийскую американскую школу и стала помогать мне по дому. Внучка учится во втором классе школы верхней ступени, и в этот день на утро у них в школе было назначено собрание, поэтому она тоже ушла, сказав, что вернется в час. Таким образом с десяти утра я был в доме один.

Ходячие торговцы, разносчики писем, распространители религиозной литературы то и дело трезвонили в парадную дверь, и поскольку мне было хлопотно каждый раз спускаться из кабинета, я сел с книгой в столовой на первом этаже, выходящей окнами в сад.

Без пяти двенадцать вновь зазвенел звонок. Что еще мне хотят всучить? — подумал я, открывая дверь. На пороге я увидел молодого щеголя.

— А, сам господин Сэридзава! — заговорил он смущенно. — Прошу прощения. Я приехал в Токио на научную конференцию, сегодня она завершилась, и я должен вернуться домой, но прежде мне захотелось засвидетельствовать вам свое почтение. Наверно, мой внезапный визит может показаться полным безрассудством… К тому же я не сразу смог найти ваш дом, поэтому явился так поздно, вы уж меня извините. Не могли бы вы уделить мне пару минут?..

Он протянул мне визитку, на которой значилось — Итиро Кавада, университет К., факультет английской литературы, доцент.

— Не только пару минут, но если у вас есть время, можете не торопясь рассказать, с чем вы пришли.

Я впустил его в дом и провел в гостиную.

— Вы, наверно, в это время обедаете?

— Сегодня я один в доме. В час должна прийти внучка и разогреть обед. Так что я не могу вас угостить даже чаем, простите меня великодушно.

Я усадил его напротив себя. Это был цветущий молодой человек лет тридцати с небольшим. Пристально вглядываясь в собеседника, я вдруг почувствовал странный толчок.

Такое со мной случается редко, но лет десять назад уже было нечто подобное. У меня вошло в обычай дважды в год, весной и осенью, выступать перед своими читателями в моем родном городе Нумадзу, в посвященном мне литературном музее. В ту весну на мое выступление в тесном зале собралась почти сотня человек, от волнения мне было трудно говорить, и, вдобавок ко всему, мне сразу же бросилось в глаза внимательное лицо господина в первом ряду, которое так поразило меня, что я внезапно потерял дар речи.

Я поторопился продолжить свое выступление, но, завершив его, спросил у директора музея, кто этот господин. Оказалось, что утром он посетил музей, и когда после осмотра экспозиции ему сообщили, что в час состоится мое выступление, он страшно обрадовался, сказав, что ему крупно повезло. «Я обязательно приду, а пока успею подкрепиться». Судя по всему, он был из Окаямы.

В прошлом мне доводилось испытывать такой же душевный толчок, означающий, что мое сердце настроилось на одну волну с собеседником. Однако раньше такое случалось только после обстоятельной беседы, в данном же случае мы даже словом не обмолвились. Я подумал было, что это результат моих духовных упражнений, но тотчас усомнился и решил, что виной всему мое самомнение.

Однако осенью того же года мне позвонил некто Я. из Окаямы.

Он сказал, что является моим давним почитателем, а этой весной случайно оказался на моем выступлении в музее. Сейчас же он приехал в столицу в командировку по служебной надобности и непременно хочет меня посетить. Мы условились встретиться в удобный для него день. При встрече выяснилось, что он и есть тот господин, что сидел на моем выступлении в первом ряду. Наша встреча продолжалась не более часа, но во время беседы я заметил, что его лицо как будто лучится, а слова западают в душу. Содержание нашего разговора было не слишком интересным. Он в основном рассказывал о себе. Работает в полиции Окаямы. Рано потерял отца, мать семидесяти лет жива и здорова. С юных лет она была страстной поклонницей учения Тэнри, и он школьником придерживался ее веры, но сейчас он приверженец буддизма, занимается дзенской медитацией. Есть младший брат и трое детей. Брат окончил медицинский факультет университета Окаямы, стал помощником профессора Н., потом его ассистентом, женился на дочери профессора и вместе с женой проходит стажировку в ФРГ. Все дети учатся в средней школе. Жена несколько лет назад стала глохнуть, прошла курс лечения у знаменитого университетского профессора, совершила обряд покаяния в соответствии с учением Тэнри, но ничто не помогло, и сейчас она почти совсем потеряла слух… Во всем этом не было ничего особо впечатляющего, но поскольку рассказчик был явно взволнован, я не мог внимать его словам равнодушно. В то время я объяснил это тем, что наши души оказались настроены на одну волну. Возможно, поэтому я выслушивал его занудные рассказы о работе в полиции с тем же вниманием, что и рассказы о его детях.