Лесной бродяга - Габриэль Ферри Страница 32

Мексиканский сенатор, не способный толком понять широких стремлений другого человека, вследствие своего узкого кругозора, ограничивавшегося исключительно себялюбием, был совершенно подавлен грандиозными замыслами гордого испанца. У него даже дух занялся от всего слышанного, и он мог только воскликнуть, почтительно пожимая ему руку:

— О дон Эстебан, позвольте мне по-прежнему называть вас этим скромным именем и простите мне мои постыдные подозрения, при одном воспоминании о них я краснею теперь. За то счастье, которое вы мне предлагаете, моя жизнь, мое сердце принадлежит вам, но…

— Еще какое-нибудь подозрение? — улыбаясь, проговорил дон Эстебан.

— О нет, всего лишь простое опасение. Обратили ли вы внимание на того молодого человека, которого мы случайно встретили? Тайное предчувствие подсказывает мне, что донья Розария влюблена в него; он молод, красив, и они, кажется, уже давно знают друг друга!

— Как, — прервал дон Эстебан, — этот оборванец может внушать вам какие-либо опасения?

— Что же делать, но это так! Я замечал сегодня в продолжение вечера, что взоры доньи Розарии часто были устремлены на него с очень странным выражением.

— Успокойтесь! Дон Августин твердо заверил меня, что сердце его дочери совершенно свободно; она слишком хорошо знает себе цену, чтобы выйти замуж за этого оборванца, который тем не менее, кажется, преисполнен самомнения. Во всяком случае за ним будут наблюдать, и, если он осмелился иметь какие-либо притязания, то его нетрудно будет устранить с дороги! — Несмотря на эти утешительные слова, лицо дона Эстебана приняло озабоченное выражение, и он невольно прибавил: — Я также его заметил. В нем есть какое-то странное сходство, которое снова разбередило сегодня мою старую рану. Однако оставим эти пустые опасения, мне нужно объяснить вам более точно мою цель, средства к ее достижению, а также то, чего я ожидаю от вас на том новом пути, на который вы вступаете и где можете быть осыпаны всевозможными милостями из руки вашего высокого, могущественного покровителя! Вам пока не ясна суть моей идеи, сеньор Трогадурос, так как вы не знаете, на чью помощь я могу рассчитывать, какое царство намереваюсь покорить.

— Совершенно верно!

— Провинция, которую я хочу преобразить в государство для вручения его своему господину и вашему будущему повелителю, это — Сонора!

— Как! Вы хотите нашу республику обратить в монархию?! — ужаснулся сенатор. — Но ведь за эту безумную попытку вы поплатитесь головой.

— Я знаю это; но разве вы только что не отдали в мое распоряжение вашу жизнь и честь? Вы должны принять участие в моем предприятии, и в награду за это получите руку и богатство дочери дона Августина. Когда я вам только что говорил о том, что от вас зависит, чтобы ваша померкшая звезда засияла ярче, неужели вы были так наивны, что нашли достаточным для этого изъявить свое согласие жениться на прекрасной и богатой девушке?

— О нет, конечно, — не без замешательства возразил Трогадурос, — однако…

— Я уже сказал, что мне нужен сильный, решительный человек, который предпочел бы скорее умереть геройской смертью в борьбе за богатство и почести, чем влачить жалкое, безвестное существование. Следовательно, только при условии, что я всецело смогу положиться на ваше мужество и преданность нашему делу, вы получите в награду богатство и почести. Если же я ошибся в вас, если вы не тот человек, которого я ищу, и опасность пугает вас, в таком случае я себе найду другого помощника, который за такое вознаграждение, какое я предлагаю вам, не задумается поставить на карту свою жизнь!

— Объясните же, чего вы ждете от меня и какими вы располагаете средствами для достижения цели? — спросил, наконец, сенатор, пройдясь несколько раз по комнате, чтобы успокоить свое волнение.

— Десять лет назад, — начал снова дон Эстебан, — я участвовал в войне за независимость этих провинций. Я ознакомился тогда с неизмеримыми скрытыми здесь богатствами и средствами, какими можно располагать в этой стране. Когда я покидал ее, какое-то тайное предчувствие подсказывало мне, что я снова вернусь сюда.

Случай свел меня тогда с доном Августином, который только еще приступал к созданию своего громадного состояния. Мне удалось оказать ему в то время значительную услугу, спасти его дом от разграбления, а его самого от смерти, поскольку он слишком явно выказывал свое сочувствие к интересам Испании. Я продолжал поддерживать с ним тайные связи и таким образом узнал, что Сонора стремится стряхнуть с себя иго федеративной республики. Тогда я открыл моему низвергнутому властелину свои планы и явился сюда. Первый, кому я открыл свои намерения, был дон Августин; ему польстили те обещания, которыми я осыпал его от имени нашего будущего властелина, и он предложил мне всецело распоряжаться его средствами.

— Несмотря на то, что в моих руках сосредоточены большие денежные ресурсы, я рассчитывал их увеличить еще более, и случай помог мне помимо моих стараний. Еще в те времена, когда я воевал здесь, судьба свела меня с одним авантюристом, который переходил то на сторону испанцев, то инсургентов. Его имя, теперь по крайней мере, Кучильо. Наши отношения в ту пору были не из дружественных.

Я командовал тогда полком, Кучильо служил нам проводником и сделал попытку завести нас в засаду, устроенную инсургентами. Я отдал тогда приказание повесить его на первом попавшемся дереве, но, к счастью для него, мои слова истолковали буквально, и так как мы находились среди саванн, то было довольно трудно исполнить мой приговор, а затем молодец удрал. Впрочем, он не сохранил ко мне ни малейшей злобы, а когда я вчера встретился с ним в Гуерфано, он предложил мне купить открытую им золотую залежь, по направлению к которой я веду теперь свою экспедицию.

Тайная цель экспедиции известна только вам, мне и Кучильо (испанец умолчал о Тибурсио). Вы, сеньор сенатор, останетесь здесь и постараетесь добиться согласия доньи Розарии стать вашей женой. Это для вас нетрудная и приятная обязанность; я же оставлю для себя бесчисленные опасности тех неизвестных стран, куда мы должны проникнуть. Что же касается Кучильо, то, если он и на этот раз вздумает изменить мне, я уже собственноручно расправлюсь с ним, не откладывая дела в долгий ящик. Что-то мне говорит, что его предательская душа не изменилась за прошедшие годы.

Большая часть дохода от экспедиции, которая достанется мне по праву начальника, пойдет на достижение моей цели. В случае необходимости участники экспедиции могут обратиться в наших ревностных поборников, если к началу борьбы к нам не подоспеет помощь, обещанная мне из Европы, которая в настоящее время не знает, как избавиться от избытка своего населения. Всевозможные искатели приключений толпами соберутся под нашими знаменами для завоевания нового королевства, корону которого Европа возложит на главу одного из своих сынов!..

Испанец мерил комнату большими шагами, увлеченный радужными мечтами, как будто в его руках уже находились корона и королевская мантия, которые он готовился возложить на намеченного избранника. На несколько минут всецело поглощенный своими мыслями, он начисто забыл о присутствии своего собеседника, однако вскоре вполне овладел собой, вспомнив, что в задуманном им предприятии интрига играет не меньшую роль, чем сила и отвага. Под влиянием этих мыслей он снова обратился к тому, кто должен был пустить в ход тайные пружины дела, на что люди, подобные Аречизе, редко сами оказываются способными. В тоне, которым он заговорил с сенатором, проскальзывал легкий оттенок презрения.