Дневник доктора Финлея - Арчибальд Кронин Страница 29

Финлей положил себе еще пикши, намазал маслом еще одну фирменную лепешку Джанет и приготовился послушать Камерона. Тот, криво улыбаясь своим воспоминаниям, продолжал:

– Да, никогда не забуду, как я впервые занялся ее здоровьем. Она вызвала меня из-за кашля, заявив, что у нее бронхит, хотя – черт возьми! – я так и не смог обнаружить в ее бронхах никаких неприятностей. Всю зиму я наведывался к ней, поскольку это было в дни моей юности в Ливенфорде, когда меня, зеленого и ретивого, легко было водить за нос. Короче говоря, когда я послал счет, то, чтоб мне пусто было, эта светлость развернулась на сто восемьдесят градусов и заявила, что вызывала меня только один раз, а все остальное время я, дескать, приходил для собственного удовольствия. Она спорила до посинения, и в конце концов я вышел из себя, разорвал счет и швырнул ей в лицо. – Камерон усмехнулся. – Бог мой, именно этого она и хотела! Когда я сказал ей, что не возьму ни пенни из ее дерьмовых денег, она, старая перечница, рассмеялась и указала мне на дверь.

– Вот, значит, она какая! – воскликнул Финлей.

– Да, – ответил Камерон, – именно такая. Она скопидомка, дружище, может, даже не столько скопидомничает, сколько просто экономит. Кочерга! Ей так же жаль своего добра, как безалкогольной гостинице спичек. Заметь, не то чтобы она была бедна. Денежек у нее хватает. У нее в доме полно отличных вещиц – у нее антиквариат, да, прекрасный антиквариат. – Камерон вздохнул с завистью конкурента-коллекционера, ибо, кроме скрипок, старый доктор был страстно увлечен китайским фарфором и собиранием всяческого раритета. – Ну у нее там есть тарелка, а именно подлинник из эпохи Мин – еще прабабка привезла из Кантона, стоит кучу денег. О господи! Я бы отдал за нее все что угодно.

Внезапная горечь, невольно прозвучавшая в голосе Камерона, вызвала смех у Финлея. Он свернул салфетку и сунул ее в кольцо держателя. Так или иначе, рассказ о мисс Мирлис заинтересовал его, и, вставая из-за стола, он заявил:

– Хочу взглянуть на вашу подругу. Меня-то она не проведет.

– Ну-ну, – склонив голову набок, проницательно заметил Камерон. – Держу пари, что она вытрясет из тебя все, что пожелает, и не заплатит ни пенни.

– Чепуха! – решительно возразил Финлей. – За просто так она не получит от меня ни слова по делу.

Камерон погасил улыбку и задумчиво погладил подбородок:

– Тогда сходи и проверь. Обязательно проверь на ней свои силы. Если ты считаешь, что сможешь сравниться с Мэг Мирлис, дружище Финлей, значит самомнения у тебя хоть отбавляй.

Раззадоренный таким поворотом и, кроме того, желая посостязаться с грозной старой дамой в том, кто окажется умнее, Финлей, завершив поначалу более серьезные врачебные дела, около трех часов дня заглянул к Мэг Мирлис.

Мэг жила на Чапел-стрит, узкой улочке, на которой стояли в основном старинные дома, очень тихие и горделивые, однако с выходом и на соседнюю Хай-стрит. И действительно, из окна гостиной Мэг открывался великолепный вид на Хай-стрит – и Мэг, удобно устроившись в кресле и вытянув шею, отсюда и наблюдала за текущей городской жизнью, критикуя, злопыхая, делясь ядовитыми замечаниями с теми, кто приходил составить ей компанию.

Друзей у Мэг не было, вместо них – крошечная кучка подпевал, которые лестью и подхалимством рассчитывали что-нибудь заполучить по завещанию Мэг.

Однако, когда пришел Финлей, Мэг была одна – сидела, скрючившись, у окна в своем обычном кресле: непреклонная, тощая, сморщенная старая дева с высокими скулами, здоровым румянцем и маленькими блестящими глазками-бусинками.

Вся одежда на ней была тускло-черная, выцветшая, на плечах – старая штопаная шаль, а на ногах – поношенные ботинки с резинками. Бумажный пакетик с маленькими леденцами – одно из ее сокровищ – лежал вместе с Библией на стоявшем рядом с ней табурете, покрытом изящной вышивкой.

Убранство комнаты было действительно великолепным: красивая старинная мебель, хрустальные светильники на каминной полке, а на столе лицевой стороной к окну – знаменитая тарелка эпохи Мин. Но в помещении, при всей ценности того, что в нем находилось, было холодно и пахло затхлостью.

– Да-да, доктор, – проскрипела Мэг в знак приветствия, – как хорошо, что вы заглянули к такому бедному старому существу, как я. Конечно, этот ваш визит никак не связан с вашим профессиональным долгом. В таком свете его и рассматривать не имеет смысла. Понятно же, что я просто пригласила вас для маленькой приватной беседы. – Прежде чем Финлей успел возразить, она поспешила продолжить: – Да-да, садитесь и отдыхайте. Сидеть не дороже, чем стоять. Собиралась разжечь огонь, но не стала. Надеюсь, вам не будет холодно.

Даже когда Финлея пробрала дрожь в холодной гостиной, он не смог не улыбнуться. Он понял: для Мэг сбереженный уголь дороже веселого пламени и тепла, которое она вполне могла себе позволить. Он сел в кресло и вперился взглядом в мрачное и хитрое лицо старухи.

– Ну, – произнес он оживленно, – и зачем вы вызвали меня, мисс Мирлис?

– Что вы, доктор! – запаниковала Мэг. – Что это вы так? Я же говорю, что вы могли случайно ко мне заглянуть, просто проходя мимо. Я хотела предложить вам чашечку чая, но, должна признаться, только что обнаружилось, что у нас кончился сахар, а чайник весь выкипел.

Она замолчала, печально покачав головой из-за странного совпадения двух обстоятельств, помешавших ей проявить все свое гостеприимство, а затем с явным предвкушением наслаждения отправила в рот маленький леденец и, подумав, качнула пакетиком в сторону Финлея:

– Если не возражаете попробовать, доктор… Вы же не будете против одного мятного леденца.

Мэг никак не ожидала, что он согласится, но прежде, чем она успела убрать пакетик, Финлей, подавив улыбку, протянул руку и угостился щедрой порцией.

– Спасибо, мисс Мирлис! – воскликнул он. – Я ужасно люблю сладости. Как вы догадались?

Лицо Мэг застыло при виде того, как он посягнул на ее сокровища. Она выхватила у него пакетик и холодно заявила:

– Да, похоже, они вам нравятся.

Плотно закрутив бумажный пакетик, она сердито посмотрела на Финлея и сунула конфеты в карман.

Наступила тишина, нарушаемая только дружным посасыванием леденцов.

Финлей, разогретый первой стычкой, начинал испытывать удовольствие.

– А теперь, мисс Мирлис, когда мы счастливы и чувствуем себя комфортно, не можете ли объяснить мне причину вызова?

Мэг уколола его взглядом, но, с усилием снова обретя душевное равновесие, принялась изображать крайнюю живость:

– Ну вот так, доктор. Допустим, у меня есть кое-что интересное для вас. О, я-то знаю, что касается наших хворей, то вам, врачам, только и покажи что-нибудь экстраординарное. – Она помолчала, пристально глядя на него. – У меня на макушке небольшая шишка. Меня она, заметьте, ничуть не беспокоит. У меня она уже шесть лет, но, док, в последнее время она становится все больше, так что, сказала я себе, молодому доктору Финлею наверняка было бы очень интересно посмотреть на нее и, может, проверить свои навыки и спокойно ее удалить. Вот уж, право, грандиозный опыт для молодого человека, подумала я. И нет никаких сомнений, подумала я, что он, получив такой редкий шанс, будет рад сделать это бесплатно.