Жерминаль - Эмиль Золя Страница 29
Жерминаль - Эмиль Золя читать онлайн бесплатно
- Тише! Господа идут.
Сразу же обе сплетницы приняли самый кроткий вид и, не проявляя неучтивого любопытства, лишь краешком глаза наблюдали за выходившими на улицу посетителями. Потом, помахав рукой, подозвали Маэ, все еще стоявшую у порога с Эстеллой на руках. И тогда втроем, застыв на месте, стали глядеть вслед нарядной г-же Энбо, удалявшейся со своими гостями. Едва посетители отошли шагов на тридцать, сплетни возобновились с удвоенной яростью.
- Ишь как обе расфуфырились! Сколько ухлопали на свои наряды! И сами того не стоят, верно?
- Еще бы! Приезжую я, понятно, не знаю, какая она, а вот про здешнюю прямо скажу; сколько она ни важничай, а грош ей цена. Чего только про нее не говорят!..
- А что? Что говорят?
- Полюбовников, говорят, у нее много... Во-первых, инженер...
- Этот заморыш-то? Да куда ему? Он у нее под одеялом потеряется!
- Ну и что ж? Может, ей такие по вкусу?
- Не верю я, знаешь, важным барыням. Они от всего нос воротят гордость свою показывают: мне, дескать, все тут противно... Ты только погляди, как она задом вертит, на нас и смотреть не хочет, презирает нашего брата. Куда это годится?
Посетители удалялись все тем же неторопливым шагом, спокойно беседуя между собою, и тут навстречу им выехала на дорогу коляска и остановилась у церкви.
Из коляски вышел господин лет сорока восьми, в облегающем черном рединготе, очень смуглый, с властным выражением красивого строгого лица.
- Муж! - пробормотала жена Левака, понизив голос, как будто г-н Энбо мог ее услышать: сразу сказался наследственный страх, который питали к директору копей десять тысяч рабочих.
- А все-таки ему, черномазому, жена рога наставляет!
Теперь в поселке все выскочили на улицу. У женщин разгорелось любопытство, собеседницы стайками подходили друг к другу, сливаясь в одну гудящую толпу; а сопливые карапузы топтались на тротуаре, раскрыв рты от удивления. На минуту над кустами живой изгороди школы даже показалось бледное лицо учителя. Рабочий, вскапывавший грядки, остановился и, поставив ногу на лопату, прислушивался, широко открыв глаза. Прерывистый гул пересудов, похожий на шум трещоток, все разрастался, словно шорох сухих листьев под налетевшим ветром в осеннем лесу.
Больше всего собралось народу перед дверью Леваков. Подошли две женщины, потом десять, потом двадцать. Жена Пьерона из осторожности помалкивала, так как теперь вокруг оказалось слишком много ушей. Маэ, женщина рассудительная, тоже ограничивалась ролью зрительницы; чтобы утихомирить Эстеллу, которая, проснувшись, раскричалась, она прямо на улице спокойно выпростала набухшую, тяжелую грудь, обвисшую и как будто вытянувшуюся от того, что она постоянно служила источником молока. Когда г-н Энбо усадил дам в коляску на заднее сиденье и лошади помчали ее в сторону Маршьена, на улице все еще раздавался визгливый хор женских голосов; женщины размахивали руками, что-то кричали друг другу; кругом была суета, как в потревоженном разъяренном муравейнике.
Но вот пробило три часа. Отправились на работу проходчики, плотники, разборщики - Бутлу и другие. Потом вдруг на повороте дороги, из-за церкви, показались первые фигуры углекопов, возвращавшихся с шахты; у всех у них были черные от угля лица, мокрая одежда; все шли сгорбившись, засунув руки под мышки. И тогда толпа женщин бросилась врассыпную; перепуганные хозяйки помчались домой, коря себя за нерадивость, ибо слишком много времени было потрачено на кофе и на сплетни. Теперь только и слышались тревожные восклицания, предвещавшие домашнюю ссору:
- Ах ты, боже мой! А суп-то! Суп-то у меня еще не готов.
Когда Маэ вернулся домой, устроив Этьена у Раснера, Катрин, Захарий и Жанлен доедали суп. Возвратившись из шахты, все были так голодны, что садились за обед прямо в мокрой рабочей одежде, даже не умывшись. Никто никого не ждал, стол бывал накрыт с утра до вечера, и всегда кто-нибудь сидел за ним, торопливо уничтожая свою порцию, - время еды зависело от условий работы.
Переступив порог, Маэ сразу же заметил лежавшую на столе провизию. Он ничего не сказал, но его хмурое лицо просветлело. Все утро его мучили мысли о том, что в буфете пусто, что в доме нет ни кофе, ни масла, и от этих мыслей щемило сердце, пока он рубал уголь, задыхаясь в своем забое. Да как это жена раздобыла еды? Что с ними со всеми сталось бы, если б она вернулась сегодня домой с пустыми руками! А вот, гляди-ка, всего принесла! Потом она расскажет ему, где все достала. Он улыбался широкой, довольной улыбкой.
Катрин и Жанлен встали из-за стола и пили кофе стоя, а Захарий, не насытившись как следует супом, отрезал себе толстый ломоть хлеба и помазал его маслом. Он видел, что на тарелке лежит студень, но и не дотронулся до него: когда в доме мясного кушанья хватало только на одного, его приберегали для отца.
После супа все выпили по стакану воды. В последние дни перед получкой чистая водица заменяла собою более крепкие напитки.
- А вот пива у меня нет! - сказала Маэ, когда муж сел за стол. - Я подумала, лучше приберечь деньги... Но если хочешь, Альзира сбегает и принесет бутылку.
Маэ смотрел на нее, весь просияв. Как? У нее даже и деньги есть?
- Нет, не надо, - ответил он. - Я выпил кружку. Хватит.
И Маэ принялся за еду; он неторопливо поглощал ложку за ложкой похлебку из размятого картофеля, лука, щавеля и хлеба, до краев налитую в глиняную миску, служившую ему тарелкой. Мать, по-прежнему с Эстеллой на руках, помогала Альзире, следила за тем, чтобы у отца все было под рукой, пододвинула поближе к нему масло и студень, поставила на плиту кофе, чтобы был погорячее.
А тем временем возле огня началось купанье; ванной служила бочка, распиленная пополам. Катрин налила в нее горячей воды и первая приготовилась мыться; она сняла с себя колпак, куртку, штаны, спокойно разделась вплоть до рубашки - с восьмилетнего возраста она привыкла к семейным омовениям и не видела в них ничего стыдного. Она только повернулась к остальным спиной и начала яростно намыливаться зеленым мылом. Никто не смотрел на нее; даже Ленору и Анри уже не интересовало, как она устроена. Чисто вымывшись, она, совсем голая, поднялась по лестнице, оставив свою мокрую рубашку и остальную одежду кучкой на полу. А внизу тем временем разгорелась ссора: Жанлен живо забрался в лохань под тем предлогом, что Захарий еще не кончил обедать, но старший брат вытаскивал младшего и кричал, что теперь его очередь мыться. Он и так всегда уступает место Катрин, и она полощется первой, - хватит! А уступать соплякам мальчишкам он не намерен. Когда Жанлен искупается, вода до того черная, что ее можно наливать школьникам в чернильницы. В конце концов братья залезли в бочку вместе и стали мыться, повернувшись лицом к огню, и даже обменивались услугами - терли друг другу спины. Затем, так же как и сестра, оба голые помчались по лестнице.
- Ишь напачкали как! - ворчала мать, собирая с полу мокрую одежду, чтобы ее высушить. - Альзира, подотри-ка, слышишь?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments