Через реку - Джон Голсуорси Страница 24

Мужчины стояли в похожем на канцелярию кабинете отца, и Клер сразу увидела, что они уже обо всём договорились. Кивнув мужу, она подошла к отцу:

– Слушаю.

Первым заговорил Корвен:

– Прошу вас, скажите вы, сэр.

Морщинистое лицо генерала выразило огорчение и досаду, но он тут же взял себя в руки.

– Мы все обсудили, Клер. Джерри согласен, что ты во многом права, но даёт мне слово больше тебя не оскорблять. Прошу тебя, попробуй понять его точку зрения. Он говорит, – и, по-моему, резонно, – что это даже не столько в его интересах, сколько в твоих. Может быть, теперь не те взгляды на брак, что в наше время, но вы в конце концов дали обет… и не говоря уже о нём…

– Я слушаю, – вставила Клер.

Генерал одной рукой пощипал усики, другую засунул в карман:

– Подумай, какая у вас обоих будет жизнь. Разводиться вам нельзя: тут и твоё имя, и его положение, и… всего через полтора года. Что же остаётся? Раздельное жительство? Это нехорошо ни для тебя, ни для него.

– И всё-таки для обоих это лучше, чем жить вместе.

Генерал взглянул на её ожесточившееся лицо:

– Так ты говоришь сейчас, но у нас с ним опыта больше, чем у тебя.

– Я ждала, что рано или поздно ты мне это скажешь. Словом, ты хочешь, чтобы я уехала с ним?

Вид у генерала стал совсем несчастный.

– Ты знаешь, дорогая, что я хочу тебе только хорошего.

– А Джерри убедил тебя, что самое лучшее для меня – уехать с ним. Так вот – это самое худшее. Я с ним не поеду, и давай закончим разговор.

Генерал посмотрел сначала на неё, потом на зятя, пожал плечами и принялся набивать трубку.

Зрачки Джерри сузились, взгляд, перебегавший от отца к дочери, остановился на лице Клер. Они долго смотрели друг на друга: никто не хотел опустить глаза первым.

– Отлично, – процедил он наконец. – Я приму другие меры. До свиданья, генерал. До свиданья, Клер.

Он повернулся кругом и вышел.

В наступившей тишине раздалось отчётливое шуршание – автомобиль уехал. Генерал мрачно курил и смотрел в сторону. Клер подошла к окну. На дворе темнело; теперь, миновав критическую точку, она ощущала полный упадок сил.

– Господи, да неужели я так ничего и не пойму в этой истории! – раздался голос её отца.

Клер, по-прежнему стоя у окна, спросила:

– Он не рассказал, как попробовал на мне мой же хлыст для верховой езды?

– Что? – задохнулся генерал.

Клер круто обернулась:

– Да.

– На тебе?

– Да. Я ушла, конечно, по другим причинам, но это было последней каплей. Прости, что огорчаю тебя, папа.

– Боже!

Внезапно Клер осенило. Конкретный факт! Вот что нужно мужчине!

– Негодяй! – вспыхнул генерал. – Негодяй! Он уверял меня, что на днях провёл у тебя целый вечер. Это правда?

Краска медленно залила щеки Клер.

– Он попросту вломился ко мне.

– Негодяй! – ещё раз повторил генерал.

Когда Клер снова осталась одна, на душе у неё стало горько. Как неожиданно изменился её отец, узнав об этой подробности с хлыстом! Он воспринял его как личную обиду, как оскорбление, нанесённое его собственной плоти и крови. Клер подозревала, что, если бы это случилось с дочерью другого человека, он остался бы невозмутим; она вспомнила, что он даже одобрял порку, которой Хьюберт подверг погонщика мулов и которая позже принесла им всем столько тревог. Как бесконечно много предвзятого и личного в людях! Они все воспринимают и оценивают, исходя из собственных предрассудков! Ну, полно. Самое худшее позади: теперь родители на её стороне, а она уж постарается, чтобы Джерри больше не остался наедине с нею. Каким долгим взглядом он на неё посмотрел! Он из тех, кто умеет примиряться с проигрышем, потому что никогда не считает игру законченной. Его увлекает бытие в целом, а не отдельные его эпизоды. Он вскакивает жизни на спину, она выбрасывает его из седла, он поднимается и снова вскакивает на неё; если встречает препятствие, берет его и едет дальше, а на полученные царапины смотрит, как на неизбежное следствие повседневных усилий. Он околдовал Клер, растоптав на ходу её душу и тело; теперь чары рассеялись, и она даже не знает, была ли околдована на самом деле. Что он собирается предпринять? Ясно одно: он отыграется любой ценой.