Одиссея - Гомер Страница 22

Мачту они утвердили на нем, все уладили снасти,

В крепкоременные петли просунули длинные весла,

Должным порядком потом паруса натянули. Когда же

Смелые слуги с оружием их собралися, все вместе,

Сев на корабль и его отведя на открытое взморье, 785

Ужинать стали они в ожиданье пришествия ночи.

Той порою в высоком покое своем Пенелопа

Грустно лежала одна, ни – еды, ни питья не вкушавши,

Мыслью о том лишь тревожась, спасется ли сын беспорочный

Или погибнет, сраженный рукою убийц вероломных? 790

Словно как лев, окружаемый мало-помалу стрелками,

С трепетом видит, что скоро их цепью он будет обхвачен,

Так от своих размышлений она трепетала. Но мирный

Сон прилетел и ее улелеял, и все в ней утихло.

Добрая мысль пробудилась тогда в благосклонной Палладе: 795

Призрак она сотворила, имевший наружность прекрасной

Дочери старца Икария, светлой Ифтимы, с которой

Царь фессалийския Феры, могучий Евмел, сочетался.

В дом Одиссеев послала тот призрак Афина, дабы он

Там, подошед к погруженной в печаль Пенелопе, ей слезы 800

Легкой рукою отер и ее утолил сокрушенье.

В спальню проникнул, ремня у задвижки не тронув, бесплотный

Призрак, подкрался и, став над ее головою, промолвил:

«Спишь ли, сестра Пенелопа? Тоскует ли милое сердце?

Боги, живущие легкою жизнью, тебе запрещают 805

Плакать и сетовать: твой Телемах невредим возвратится

Скоро к тебе; он богов никакой не прогневал виною».

Мнимой сестре Пенелопа разумная так отвечала,

Полная сладкой дремоты в безмолвных вратах сновидений:

«Друг мой, сестра, как пришла ты сюда? Ты доныне так редко 810

Нас посещала, в далеком отсюда краю обитая.

Как же ты хочешь, чтоб я перестала скорбеть и крушиться,

Горе, объявшее дух мой и сердце мое, позабывши?

Прежде погиб мой супруг, одаренный могуществом львиным,

Всякой высокою доблестью в сонме данаев отличный, 815

Столь преисполнивший славой своей и Элладу и Аргос;

Ныне ж и милый мой сын не со мной: он отважился в море,

Отрок, нужды не видавший, с людьми говорить не обыкший.

Боле о нем я крушуся теперь, чем о бедном супруге;

Сердце дрожит за него, чтоб беды с ним какой не случилось 820

На море злом иль в чужой стороне у чужого народа.

Здесь же враждебные люди его стерегут, приготовив

В мыслях погибель ему на возвратной дороге в отчизну».

Темный призрак, ответствуя, так прошептал Пенелопе:

«Будь же спокойна и сердца не мучь, безрассудно тревожась. 825

Спутница есть у него, и такая, которой бы всякий

Смертный с надеждою вверил себя – для нее все возможно, –

Дочь громовержца Афина сама. О тебе сожалея,

Доброю вестью твой дух ободрить мне велела богиня».

Мнимой сестре Пенелопа разумная так отвечала: 830

«Если ты вправду богиня и слышала голос богини,

То, умоляю, открой и его мне печальную участь.

Где он, злосчастный? Еще ли он видит сияние солнца?

Или его уж не стало и в область Аида сошел он?»

Темный призрак, ответствуя, так прошептал Пенелопе: 835

«Я ничего не могу объявить о судьбе Одиссея;

Жив ли, погиб ли, сказать мне нельзя: пусторечие вредно».

Призрак тогда, сквозь замочную скважину двери провеяв

Воздухом легким, пропал. Пробудяся от сна, Пенелопа

Ложе покинула; сердцем она ожила, поелику 840

Явно в глубокую полночь предстал ей пророческий образ.

Тою порой женихи в корабле водяною дорогой

Шли, неизбежную мысленно смерть Телемаху готовя.

Есть на равнине соленого моря утесистый остров

Между Итакой и Замом гористым; его именуют 845

Астером; он невелик; корабли там приютная пристань

С двух берегов принимает. Там стали на страже ахейцы.