Тарас Бульба - Николай Гоголь Страница 21

Еще солнце не дошло до половины неба, как все запорожцысобрались в круги. Из Сечи пришла весть, что татары во время отлучки козаковограбили в ней все, вырыли скарб, который втайне держали козаки под землею,избили и забрали в плен всех, которые оставались, и со всеми забранными стадамии табунами направили путь прямо к Перекопу. Один только козак, Максим Голодуха,вырвался дорогою из татарских рук, заколол мирзу, отвязал у него мешок с цехинамии на татарском коне, в татарской одежде полтора дни и две ночи уходил отпогони, загнал насмерть коня, пересел дорогою на другого, загнал и того, и ужена третьем приехал в запорожский табор, разведав на дороге, что запорожцы былипод Дубной. Только и успел объявить он, что случилось такое зло; но отчего онослучилось, курнули ли оставшиеся запорожцы, по козацкому обычаю, и пьянымиотдались в плен, и как узнали татары место, где был зарыт войсковой скарб, –того ничего не сказал он. Сильно истомился козак, распух весь, лицо пожгло иопалило ему ветром; упал он тут же и заснул крепким сном.

В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в ту жминуту за похитителями, стараясь настигнуть их на дороге, потому что пленныекак раз могли очутиться на базарах Малой Азии, в Смирне, на Критском острове, ибог знает в каких местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вототчего собрались запорожцы. Все до единого стояли они в шапках, потому чтопришли не с тем, чтобы слушать по начальству атаманский приказ, но совещаться,как ровные между собою.

– Давай совет прежде старшие! – закричали в толпе.

– Давай совет кошевой! – говорили другие.

И кошевой снял шапку, уж не так, как начальник, а кактоварищ, благодарил всех козаков за честь и сказал:

– Много между нами есть старших и советом умнейших, но колименя почтили, то мой совет: не терять, товарищи, времени и гнаться зататарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он не станет снаграбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что иследов не найдешь. Так мой совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, чтотакое козаки; за веру, сколько было по силам, отмстили; корысти же с голодногогорода не много. Итак, мой совет – идти.

– Идти! – раздалось голосно в запорожских куренях.

Но Тарасу Бульбе не пришлись по душе такие слова, и навесилон еще ниже на очи свои хмурые, исчерна-белые брови, подобные кустам, выросшимпо высокому темени горы, которых верхушки вплоть занес иглистый северный иней.

– Нет, не прав совет твой, кошевой! – сказал он. – Ты не такговоришь. Ты позабыл, видно, что в плену остаются наши, захваченные ляхами? Тыхочешь, видно, чтоб мы не уважили первого, святого закона товарищества:оставили бы собратьев своих на то, чтобы с них с живых содрали кожу или,исчетвертовав на части козацкое их тело, развозили бы их по городам и селам,как сделали они уже с гетьманом и лучшими русскими витязями на Украйне. Развемало они поругались и без того над святынею? Что ж мы такое? спрашиваю я всехвас. Что ж за козак тот, который кинул в беде товарища, кинул его, как собаку,пропасть на чужбине? Коли уж на то пошло, что всякий ни во что ставит козацкуючесть, позволив себе плюнуть в седые усы свои и попрекнуть себя обидным словом,так не укорит же никто меня. Один остаюсь!

Поколебались все стоявшие запорожцы.

– А разве ты позабыл, бравый полковник, – сказал тогдакошевой, – что у татар в руках тоже наши товарищи, что если мы теперь их невыручим, то жизнь их будет продана на вечное невольничество язычникам, что хужевсякой лютой смерти? Позабыл разве, что у них теперь вся казна наша, добытаяхристианскою кровью?

Задумались все козаки и не знали, что сказать. Никому нехотелось из них заслужить обидную славу. Тогда вышел вперед всех старейшийгодами во всем запорожском войске Касьян Бовдюг. В чести был он от всехкозаков; два раза уже был избираем кошевым и на войнах тоже был сильно добрыйкозак, но уже давно состарился и не бывал ни в каких походах; не любил тоже исоветов давать никому, а любил старый вояка лежать на боку у козацких кругов,слушая рассказы про всякие бывалые случаи и козацкие походы. Никогда невмешивался он в их речи, а все только слушал да прижимал пальцем золу в своейкоротенькой трубке, которой не выпускал изо рта, и долго сидел он потом, прижмуривслегка очи; и не знали козаки, спал ли он или все еще слушал. Все походыоставался он дома, но сей раз разобрало старого. Махнул рукою по-козацки исказал:

– А, не куды пошло! Пойду и я; может, в чем-нибудь будупригоден козачеству!

Все козаки притихли, когда выступил он теперь передсобранием, ибо давно не слышали от него никакого слова. Всякий хотел знать, чтоскажет Бовдюг.

– Пришла очередь и мне сказать слово, паны-братья! – так онначал. – Послушайте, дети, старого. Мудро сказал кошевой; и, как головакозацкого войска, обязанный приберегать его и пещись о войсковом скарбе, мудрееничего он не мог сказать. Вот что! Это пусть будет первая моя речь! А теперьпослушайте, что скажет моя другая речь. А вот что скажет моя другая речь:большую правду сказал и Тарас-полковник, – дай Боже ему побольше веку и чтобтаких полковников было побольше на Украйне! Первый долг и первая честь козакаесть соблюсти товарищество. Сколько ни живу я на веку, не слышал я,паны-братья, чтобы козак покинул где или продал как-нибудь своего товарища. Ите и другие нам товарищи; меньше их или больше – все равно, все товарищи, всенам дороги. Так вот какая моя речь: те, которым милы захваченные татарами,пусть отправляются за татарами, а которым милы полоненные ляхами и не хочетсяоставлять правого дела, пусть остаются. Кошевой по долгу пойдет с однойполовиною за татарами, а другая половина выберет себе наказного атамана. Анаказным атаманом, коли хотите послушать белой головы, не пригоже быть никомудругому, как только одному Тарасу Бульбе. Нет из нас никого, равного ему вдоблести.

Так сказал Бовдюг и затих; и обрадовались все козаки, чтонавел их таким образом на ум старый. Все вскинули вверх шапки и закричали:

– Спасибо тебе, батько! Молчал, молчал, долго молчал, да вотнаконец и сказал. Недаром говорил, когда собирался в поход, что будешь пригоденкозачеству: так и сделалось.

– Что, согласны вы на то? – спросил кошевой.

– Все согласны! – закричали козаки.

– Стало быть, раде конец?

– Конец раде! – кричали козаки.

– Слушайте ж теперь войскового приказа, дети! – сказалкошевой, выступил вперед и надел шапку, а все запорожцы, сколько их ни было,сняли свои шапки и остались с непокрытыми головами, утупив очи в землю, какбывало всегда между козаками, когда собирался что говорить старший.