Война и мир. Том 3-4 - Лев Толстой Страница 2

Человек сознательно живет для себя, но служитбессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей.Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени смиллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем вышестоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тембольше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность инеизбежность каждого его поступка.

«Сердце царево в руце божьей».

Царь — есть раб истории.

История, то есть бессознательная, общая, роевая жизньчеловечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием длясвоих целей.

Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда-нибудь,теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser lesang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как впоследнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал темнеизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как емуказалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, чтодолжно было совершиться.

Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать другдруга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этимсобытием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры занесоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войскв Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобыдостигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора квойне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностьюприготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения такихвыгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, идипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены сискренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той идругой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющеесовершиться событие, совпавших с ним.

Когда созрело яблоко и падает, — отчего оно падает? Оттоголи, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, чтосушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящемувнизу мальчику хочется съесть его?

Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, прикоторых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тотботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается итому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящийвнизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его ичто он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, чтоНаполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, чтоАлександр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, чтозавалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последнийработник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях такназываемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, также как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.

Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самихсебя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходомистории и определено предвечно.