Девушка из Золотого Рога - Курбан Саид Страница 19

Это прозвучало патетично и Хаса, традиционно вспомнив при этом, что средняя продолжительность жизни людей в последнее время увеличилась от пятидесяти до пятидесяти пяти лет, почувствовал себя соучастником этого успеха.

Азиадэ ничего не знала о средней продолжительности жизни людей. Хаса был ей непонятен, но она ему полностью доверяла, как машине, которой владеют, не имея понятия о том, как она устроена. Он лежал над ней, и она слышала его тихое дыхание.

— Не спи — воскликнула она, — твоя жена здесь совсем одна. Мы уже в Боснии?

— Наверняка, — сонно ответил он.

Азиадэ вдруг взволнованно вскочила. Она схватилась за лестницу и Хаса увидел сначала ее напряженные пальцы на краю своей койки, потом показалась голова с растрепанными волосами и, наконец, голубая пижама, которая в темноте казалась черной.

Хаса подхватил ее, поднял к себе. Ее обнаженные ноги прокрались к нему под одеяло. Она прижалась к нему и восторженно, почти торжественно произнесла:

— Здесь правил мой дед. — Потом опустила голову на его подушку и не терпящим возражений тоном сказала: — Я останусь с тобой, там, внизу мне страшно.

Она сразу же заснула, а Хаса крепко прижимал ее к себе, чтобы она при поворотах не упала. Так он пролежал час или два, счет времени давно был потерян. Внезапно Азиадэ проснулась и спросонья сказала:

— Иди вниз, Хаса, что это за манеры, лазить по ночам в чужие постели!

Пристыженный, он спустился вниз, лег в постель Азиадэ, еще хранящую ее аромат и уснул.

Когда он проснулся, Азиадэ стояла у открытого окна, далеко высунувшись в прохладный утренний воздух.

— Иди скорей сюда! — позвала она.

Он подошел к окну. Остроконечные скалы были залиты розовым рассветным светом. Поезд шел мимо склона горы. Вокруг высились очень крутые скалы. Внизу, в долине, белые квадратные домики напоминали разбросанные в коробке игрушечные кубики. На небольших холмах возвышались выпуклые купола мечетей. Их минареты вонзались в небо и в лучах утреннего солнца казались сделанными из красного алебастра. Яркие фигуры стояли на маленьких балконах башен со сложенными воронкой руками у рта. Азиадэ была уверена, что слышала голоса, призывающие к молитве, которые, казалось, перекрывали шум поезда.

— Просыпайтесь к молитве, — доносилось с башни. — Молитва важнее, чем сон.

Женщины, укутанные в чадру и в стоптанных башмаках, стояли у края дороги и смотрели вслед поезду. Босоногие дети опускались на траву и молились со всей серьезностью и в то же время, словно играя.

Азиадэ положила руку на плечо Хасы.

— Посмотри! — торжествующе воскликнула она. — Посмотри!

Она показывала на мечети, на развевающиеся одежды мулл, на красное восходящее солнце.

— Теперь ты понимаешь? — спросила она, указывая рукой в сторону долины.

— Что? — спросил Хаса, потому что видел только детей в лохмотьях, маленькие бедные домики и тощих коз на склонах гор.

— Как это прекрасно! — в восторженном экстазе говорила Азиадэ. — Нет ничего прекрасней на свете. Это все построил народ Пророка.

Она отвернулась, прикусив губу. Но Хаса не заметил ее слез. Он фотографировал сказочную долину, беспокоясь о том, достаточно ли света.

— Хаса, — сказала она низким голосом. Щеки ее касались его лица, прижимаясь к небритой верхней губе.

— Хаса, — повторила она, — я целых пять лет тосковала по этому пейзажу, так сильно напоминающему мой дом.

Хаса спрятал фотоаппарат.

— Да, — сказал он, — это, конечно, прекрасно наблюдать мир из окна спального вагона. Он выглядит тогда совсем по-другому, чем в реальности. Но ты у нас романтик и это прекрасно, что ты выпрыгнула к нам прямо из сказок «Тысяча и одной ночи».

Азиадэ сложила свой ручной чемоданчик. Поезд замедлил ход.

— Я всего лишь девушка из Стамбула, ничего больше, — нежным голосом сказала она и накинула на лицо легкую вуаль.

Поезд остановился на вокзале Сараево.