Уроки дыхания - Энн Тайлер Страница 13

– Как по-твоему, полагается здесь соблюдать… стороны или еще что-то? – прошептала Мэгги.

– Стороны?

– Ну, знаешь, как бывает – сторона жениха и сторона невесты? Вернее…

Она захихикала над своей ошибкой. Правду сказать, большого опыта по части похорон у нее не было. Никто из ее близких пока не умер, постучи по дереву.

– Я хотела спросить, – пояснила она, – имеет ли какое-нибудь значение, где мы сядем?

– Главное, чтобы не в первом ряду, – ответил Айра.

– Ну конечно, не в первом, Айра. Я же не полная дура.

Дойдя до середины прохода, Мэгги опустилась на правую скамью, скользнула по ней, чтобы дать место мужу.

– Я думала, хоть музыка какая-нибудь играть будет, – заметила она.

Айра посмотрел на часы.

Мэгги сказала:

– Может быть, в следующий раз ты прислушаешься к указаниям Серины.

– Чтобы проблуждать половину утра по коровьим тропам?

– Все-таки лучше, чем приезжать первыми.

– Я ничего против первенства не имею, – ответил Айра.

Он сунул руку в левый карман пиджака и вынул оттуда перетянутую круглой резинкой колоду карт.

– Айра Моран! Ты же не будешь развлекаться картами посреди дома молитвы!

Он сунул руку в правый и вытащил вторую колоду.

– А если войдет кто-нибудь? – спросила Мэгги.

– Не волнуйся. У меня молниеносные рефлексы, – ответил он.

Айра стянул резинки, соединил обе колоды, перетасовал. Карты пощелкивали, как будто он из пулемета палил.

– Ну ладно, – сказала Мэгги, – придется притвориться, что я с тобой не знакома.

Она стиснула ручки сумочки и переползла на другой конец скамьи.

Айра опустил карты на освобожденное ею место.

Мэгги отошла к витражному окну. ПАМЯТИ ВИВИАНА ДЬЮИ, ЛЮБИМОГО МУЖА И ОТЦА – гласила табличка под ним. Муж по имени Вивиан! Мэгги подавила смешок. И вспомнила о мысли, которая часто посещала ее в шестидесятых, когда молодые мужчины отращивали длинные волосы. Неужели тебя не передернет, думала она, если ты запустишь пальцы в мягкие, свисающие локоны твоего любовника?

В церквях ей всегда лезут в голову мысли самые неподобающие.

Мэгги направилась вглубь церкви, каблучки ее резко постукивали – так, точно она хорошо знала, куда идет. Поднялась у кафедры на цыпочки, чтобы понюхать белый, словно восковой, цветок, названия которого не знала. Запаха у цветка не было, никакого, зато от него исходил совершенно явный холодок. Собственно говоря, ей и без того было немного зябко. Она развернулась и пошла к середине прохода, к Айре.

Он уже половину скамьи картами занял. И передвигал их, насвистывая сквозь зубы. «Игрок» – так называлась эта песня. До разочарования очевидная. Надо знать, что держать, а какие сбрасывать… Пасьянс, который он раскладывал, был до того запутанным, что отнимал иногда по несколько часов, однако начинался просто, и потому Айра перекладывал карты почти не задумываясь.

– Это довольно скучная часть, – сказал он Мэгги. – Для ее исполнения можно бы подряжать любителя, как старые мастера поручали ученикам подмалевывать фон на их картинах.

Мэгги об этом обыкновении мастеров не знала. Ей оно показалось мошенничеством.

– Ты не можешь положить эту пятерку на шестерку? – спросила она.

– Отвали, Мэгги.

Она снова пошла, помахивая сумочкой, по проходу.

Интересно, что это за церковь? Снаружи ничего написано не было. Мэгги с Сериной выросли методистками, но Макс принадлежал к другому вероисповеданию, и после замужества Серина перешла в него. Хотя венчались они в методистской церкви. Мэгги пела на ее венчании – дуэтом с Айрой. (Тогда они только-только начали встречаться.) Церемония венчания была одной из самых диких выдумок Серины, подлинной кашей из тогдашних шлягеров и стихов Халиля Джебрана ^[7] – и это в то время, когда все вокруг продолжали цепляться за «Обещай мне» ^[8]. Что же, Серина всегда опережала свое время. И нипочем не угадаешь, какие она сегодня похороны устроит.

У двери Мэгги развернулась и снова направилась к Айре. Он покинул скамью, перешел в другой ряд и теперь склонился, изучая расположение карт. Видимо, добрался до интересной части пасьянса. Даже насвистывать стал медленнее. Не считайте денежки, сидя за столом… Мэгги он показался похожим на пугало: пиджак на плечах обвис, черный чуб взлохмачен, руки как-то странно разведены.

– Мэгги! Ты приехала! – позвала от двери Серина.

Мэгги обернулась, но увидела только желтое пятно, а на нем силуэт. И спросила:

– Серина?

Серина бросилась к ней, раскрыв объятия. Тело ее было целиком обернуто черной шалью с длинной атласной бахромой, которая почти касалась пола, и волосы Серины тоже были черными, не тронутыми сединой. Руки обнявшей ее Мэгги запутались в прядях, спадавших между лопаток Серины. Мэгги встряхнула пальцами, освобождая их, и с легкой усмешкой отступила от подруги на шаг. Серина при ее фигуре, полном овальном лице и ярких красках вполне могла быть испанской сеньорой – так всегда думала Мэгги.

– И Айра! – сказала Серина. – Как ты, Айра?

Айра встал (карты непонятно как исчезли), и она поцеловала его в щеку, что он безропотно вытерпел.

– Я ужасно огорчился, когда услышал о Максе, – сказал Айра.

– Спасибо, – ответила Серина. – Я так благодарна вам за приезд, вы даже не представляете. В дом набились родственники Макса, я прямо почувствовала, как они подавляют меня численным превосходством. И в конце концов удрала оттуда, сказала, что должна кое-что подготовить в церкви. Вы завтракали?

– О да, – ответила Мэгги. – А вот в уборную я бы заглянула.

– Я тебя отведу. Айра?

– Нет, спасибо.

– Ладно, мы через минуту вернемся, – сказала Серина. Она взяла Мэгги под руку и повела ее по проходу. – Из Виргинии приехали двоюродные братья и сестры Макса, ну и конечно, его брат Джордж с женой и дочерью. И Линда здесь уже с четверга, а с ней внуки…

Ее дыхание пахло персиками, а возможно, это у нее духи были такие. На ногах сандалии с кожаными ремешками, обвивавшими до середины голые, загорелые икры, платье (Мэгги не удивилась, увидев его) из сочно-красного шифона, с V-образным вырезом, в центре которого поблескивало украшение (солнце с лучами) из горного хрусталя.

– Может, оно и к лучшему, – продолжала Серина. – Мне эта сумятица хоть задумываться не дает.