Старик и море - Эрнест Хемингуэй Страница 13

– Рыба – она тоже мне друг, – сказал он. – Яникогда не видел такой рыбы и не слышал, что такие бывают. Но я должен ееубить. Как хорошо, что нам не приходится убивать звезды!

«Представь себе: человек что ни день пытаетсяубить луну! А луна от него убегает. Ну, а если человеку пришлось бы каждый деньохотиться за солнцем? Нет, что ни говори, нам еще повезло», – подумал он.

Потом ему стало жалко большую рыбу, которойнечего есть, но печаль о ней нисколько не мешала его решимости ее убить.Сколько людей он насытит! Но достойны ли люди ею питаться? Конечно, нет. Никтона свете не достоин ею питаться: поглядите только, как она себя ведет и с какимвеликим благородством.

"Я многого не понимаю, – подумал он. – Нокак хорошо, что нам не приходится убивать солнце, луну и звезды. Достаточнотого, что мы вымогаем пищу у моря и убиваем своих братьев.

Теперь мне следует подумать о тормозе извесел. У него есть и хорошие и дурные стороны. Я могу потерять столько бечевы,что потеряю и рыбу, если она захочет вырваться, а тормоз из весел лишит лодкуподвижности. Легкость лодки продлевает наши страдания – и мои и рыбы, но в нейи залог моего спасения. Ведь эта рыба, если захочет, может плыть еще быстрее.Как бы там ни было, надо выпотрошить макрель, пока она не протухла, и поестьнемножко, чтобы набраться сил.

Теперь я отдохну еще часок, а потом, еслиувижу, что рыба ничего не замышляет, переберусь на корму, сделаю там что нужнои приму решение насчет весел. А тем временем я присмотрюсь, как она будет себявести. Штука с веслами – удачная выдумка, однако сейчас надо действоватьнаверняка. Рыба еще в полной силе, и я заметил, что крючок застрял у нее всамом углу рта, а рот она держит плотно закрытым. Мучения, которые причиняет ейкрючок, не так уж велики, ее гораздо больше мучит голод и ощущение опасности,которой она не понимает. Отдохни же, старик. Пусть трудится рыба, пока ненастанет твой черед".

Он отдыхал, как ему казалось, не меньше двухчасов. Луна выходила теперь поздно, и он не мог определить время. Правда,отдыхал он только так, относительно. Он по-прежнему ощущал спиной тяжесть рыбы,но, опершись левой рукой о планшир носа, старался переместить все больший ибольший вес на самую лодку.

«Как все было бы просто, если бы я могпривязать бечеву к лодке! – подумал он. – Но стоит ей рвануться хотя былегонько, и бечева лопнет. Я должен беспрерывно ослаблять тягу своим телом ибыть готов в любую минуту опустить бечеву обеими руками».

– Но ты ведь еще не спал, старик, – сказал онвслух. – Прошло полдня и ночь, а потом еще день, а ты все не спишь и не спишь.Придумай, как бы тебе поспать хоть немножко, пока она спокойна и не балует. Еслиты не будешь спать, в голове у тебя помутится.

"Сейчас голова у меня ясная, – подумалон. – Даже слишком. Такая же ясная, как сестры мои, звезды. Но все равно мненадо поспать. И звезды спят, и луна спит, и солнце спит, и даже океан иногдаспит в те дни, когда нет течения и стоит полная тишь.

Не забудь поспать, – напомнил он себе. –Заставь себя поспать; придумай какой-нибудь простой и верный способ, какоставить бечеву. Теперь ступай на корму и выпотроши макрель. А тормоз из весел– вещь опасная, если ты заснешь.

Но я могу обойтись и без сна, – сказал онсебе. – Да, можешь, но и это слишком опасно".

Он стал на четвереньках перебираться на корму,стараясь не потревожить рыбу. «Она, может быть, тоже дремлет, – подумал он. –Но я не хочу, чтобы она отдыхала. Она должна тащить лодку, покуда не умрет».

Добравшись до кормы, он повернулся ипереместил всю тяжесть рыбы на левую руку, а правой вытащил из футляра нож.Звезды светили ярко, и макрель хорошо было видно. Воткнув нож ей в голову,старик вытащил ее из-под настила кормы. Он придерживал рыбу ногой и быстровспорол ей живот от хвоста до кончика нижней челюсти. Потом положил нож, правойрукой выпотрошил макрель и вырвал жабры. Желудок был тяжелый и скользкий;разрезав его, он нашел там две летучие рыбы. Они были свежие и твердые, и онположил их рядышком на дно лодки, а внутренности выбросил за борт. Погрузившисьв воду, они оставили за собой светящийся след. В бледном сиянии звезд макрельказалась грязно-белой. Старик ободрал с одного бока кожу, придерживая головурыбы ногой. Потом он перевернул макрель, снял кожу с другого бока и срезал мясоот головы до хвоста.

Выкинув скелет макрели за борт, он поглядел,не видно ли на воде кругов, но там был только светящийся след медленноуходящего вглубь остова рыбы. Тогда он повернулся, положил двух летучих рыбмежду кусками макрельего филе и, спрятав нож в футляр, снова осторожноперебрался на нос. Спину его пригибала тяжесть лесы, рыбу он нес в правой руке.

Вернувшись на нос, он разложил рыбное филе надосках и рядом с ним положил летучих рыб. После этого он передвинул лесу на ещене наболевшую часть спины и снова переместил тяжесть на левую руку, опиравшуюсяо планшир. Перегнувшись через борт, он обмыл летучую рыбу в море, замечаяпопутно, как быстро движется вода у него под рукой. Рука его светилась оттого,что он сдирал ею с макрели кожу, и он смотрел, как ее обтекает вода. Теперь онатекла медленнее, и, потерев ребро руки о край лодки, он увидел, как неторопливоуплывают к корме частицы фосфора.

– Она либо устала, либо отдыхает, – сказалстарик. – Надо поскорее покончить с едой и немножко поспать.

Он съел половину одного из филе и одну летучуюрыбу, которую предварительно выпотрошил при свете звезд, чувствуя, как ночьстановится все холоднее.

– Что может быть вкуснее макрели, если есть еев вареном виде! – сказал он. – Но до чего же она противна сырая! Никогда большене выйду в море без соли и без лимона.

«Будь у меня голова на плечах, – думал он, – ябы целый день поливал водой нос лодки и давал ей высохнуть – к вечеру у менябыла бы соль. Да, но ведь я поймал макрель перед самым заходом солнца. И все-такия многого не предусмотрел. Однако я сжевал весь кусок, и меня не тошнит».

Небо на востоке затуманивалось облаками, изнакомые звезды гасли одна за другой. Казалось, что он вступает в огромноеущелье из облаков. Ветер стих.

– Через три или четыре дня наступит непогода,– сказал он. – Но еще не сегодня и не завтра. Поспи, старик, покуда рыба ведетсебя смирно.

Он крепко держал лесу правой рукой и припав круке бедром, налег всем телом на борт лодки. Потом сдвинул бечеву на спине чутьпониже и ухватился за нее левой рукой.