Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг Страница 99

Следствием этого стало то, что командный состав группы армий H стал воспринимать происходящее с фатализмом, который проявлялся на каждом совещании. Очень заметно ощущалась потеря отличавшегося энергией и умом Шлемма, командовавшего 1-м Парашютно-десантным корпусом. Когда американские войска перешли на правый фланг британской группировки, противник получил сигнал к наступлению. Точно так же, как раньше это сделало командование группы армий В, командование группы армий H передислоцировало свой штаб к северу, вместо того чтобы расположить его поближе к флангу, над которым нависла основная угроза, и показать тем самым нашим солдатам, что многое, а может быть, и все зависит от того, смогут ли они устоять.

Вместо этого командование группы армий H в тот момент, когда только на ее левом фланге еще оставалось нечто такое, что можно было назвать линией фронта, решило отправить мне и в ставку совершенно излишний доклад об обстановке. Этот доклад, посланный в ставку фактически через мою голову, не дал мне возможности изложить высшему руководству мое мнение – прежде чем я успел это сделать, Верховное командование ознакомилось с упомянутым докладом и приняло соответствующее решение. Кроме того, этот доклад настолько разозлил Гитлера, что я потерял всякую надежду на то, что мне удастся оказывать решающее влияние на ход событий. Любой генерал должен знать, как правильно с психологической точки зрения обращаться к начальству. Однако упомянутый доклад – идеальный пример того, как проще и быстрее всего можно было разгневать Адольфа Гитлера. В нем сравнительно мало говорилось о поражении самой группы армий H и его причинах. В основном он касался затруднительного положения, в котором оказалась группа армий В, причем авторы доклада использовали этот факт в качестве аргумента для того, чтобы обосновать необходимость отступления войск, находившихся под их командованием.

Независимо от того, верным или неверным был этот доклад с точки зрения стратегии, психологически было грубой ошибкой указывать вышестоящему командованию на то, что оно не в состоянии разобраться в оперативной обстановке. Гитлер воспринял доклад как проявление «недопустимого высокомерия». Я считаю, что имею право на подобную критику в адрес авторов документа, потому что в свое время Гитлер лишил меня свободы действий как командующего фронтом во время Итальянской кампании. Но тогда все было совершенно иначе. В данном же случае мне было абсолютно ясно, какое решение в конечном итоге примет фюрер.

Будучи убежденным в том, что Рур в тот момент не являлся целью американцев, а также в том, что британская 2-я и американская 9-я армии будут продолжать действовать в северо-восточном и восточном направлении, то есть обойдут Рур стороной, я был совершенно ошеломлен отводом с передовой 47-го танкового корпуса. Направлять подкрепления в Рурскую область в сложившейся ситуации было ошибкой. Если бы фронт оказался прорванным, это стало бы больше чем ошибкой.

Контрудары, которые я приказал нанести по южному флангу передовых частей наступающего противника, оказались безрезультатными, так что, лично побывав в районе боевых действий в период между 28 и 30 марта, я снова изложил свою оценку обстановки и свои взгляды по поводу того, как в сложившейся ситуации следует действовать. Тем самым я хотел предотвратить смену командования группы армий Н, которую я предвидел.

В противоположность положению на левом фланге, на правом фланге и в центре Парашютно-десантный корпус сражался весьма изобретательно и, уклоняясь от ударов противника в северном направлении, сумел удержать фронт на участке от Арнгема до Рейна. Там он соединился с 471-й дивизией, солдаты которой, быстро накопив боевой опыт, доблестно выполнили стоявшую перед ними задачу, которая состояла в том, чтобы перекрыть доступ к Тевтобургскому лесу.

Взбешенный пессимистической оценкой ситуации в докладе группы армий Н, Гитлер еще больше настроился против Бласковица из-за его отказа выполнить отданный в конце марта «приказ фюрера» (который мне тоже показался неосуществимым) атаковать силы противника, одновременно наступающие на Мюнстер с севера и с юга, и закрыть брешь в нашей обороне. Фюрер ясно продемонстрировал свое недовольство, направив в помощь Бласковицу Штудента.

Перед Монтгомери стояла очень сложная задача; его армиям, понесшим большие потери в предыдущих сражениях западнее Рейна, предстояло преодолеть весьма серьезное естественное препятствие, за которым его ждали дивизии с богатыми боевыми традициями, к тому же имевшие возможность отдохнуть в течение десяти дней и располагавшие соответствующими резервами. В то же время техническая подготовка к осуществлению наступательной операции была проведена противником образцово – сосредоточение сил и средств соответствовало масштабам предстоящего сражения и ресурсам, которыми располагали войска альянса.

ПОЛОЖЕНИЕ В ВЕРХОВЬЯХ РЕЙНА В МАРТЕ

В верховьях Рейна оборону держала 19-я армия под командованием генерала Бранденбургера.

Мы больше не опасались, что противник нанесет удар через территорию Швейцарии. Было совершенно ясно, что его главный удар нацелен в другую сторону. 19-я армия не могла допустить, чтобы все большее количество ее сил и средств отвлекалось на ее Западный фронт, который был достаточно прочным по естественным причинам; Рейн представлял собой серьезное препятствие не столько из-за его ширины, сколько из-за быстроты течения. Правда, укрепления вдоль реки были старыми и к тому же неумело построенными. Гитлер понимал это, и потому мы смогли завершить переброску основных сил к горному массиву Черный Лес. Этот горный массив с оборонительными позициями, расположенными вдоль его гребня и на пиках, прикрывал южную часть Вюртемберга от удара с запада. Район Идштейна напротив Белфортской низины был укреплен еще в мирное время; даже при том, что тамошние фортификационные сооружения были старыми и частично разрушились, они все же еще вполне могли послужить, хотя в любом другом месте они были бы бесполезными. Опасность заключалась в том, что противник мог нанести удар с северо-востока и с севера в направлении Штутгарта или двинуться даже дальше на восток через Хайльбронн и Пфорцгейм, в обход Черного Леса. В случае, если бы противнику удалось выровнять выступ, образованный Саарским пфальцграфством, и переправиться через Рейн в районе Карлсруэ, эта опасность обострилась бы еще больше. Соответственно, в интересах 19-й армии и всего участка фронта в районе Черного Леса было предотвратить или хотя бы задержать подобное развитие событий. Следовательно, наиболее закаленные в боях дивизии можно и нужно было перебросить в район действий группы армий G для обороны Саарского пфальцграфства.

Однако эта переброска была завершена с задержкой. Две дивизии прибыли в зону действий группы армий G слишком поздно. Они вводились в бой опрометчиво и к тому же по частям, и успех, достигнутый ими, оказался гораздо менее значительным, чем следовало ожидать. Сложности с подкреплениями состояли в основном в том, что нам приходилось в спешном порядке собирать части и подразделения, находящиеся на отдыхе в тылу. У нас почти не осталось частей постоянного состава, и мы были вынуждены импровизировать, то и дело перетасовывая подразделения. Мы почти не располагали временем для формирования полноценных боевых частей и соединений. Тем не менее, вюртембергское ополчение, например, сражалось гораздо лучше, чем я ожидал. Мы мало что могли сделать для ликвидации дефицита подразделений связи, и это очень затрудняло наши действия. В рамках имеющихся возможностей 19-я армия сделала все необходимое для подготовки к обороне и внимательно наблюдала за положением на флангах. Она получила передышку до начала апреля.