Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама - Барбара Такман Страница 99

Реакция Дьема была негативной; по словам американского посла, он, «похоже, стремится узнать, готовы ли Соединенные Штаты отказаться от Вьетнама, как, по его мнению, мы отказались от Лаоса». Каким-то образом требовалось сохранить доверие и остановить ухудшение политической ситуации. И вот, без какого-либо внятного решения ил и плана действий, началась переброска американских войск во Вьетнам. Группы американских военных инструкторов нуждались в подразделениях огневой поддержки, воздушной разведке требовалось сопровождение истребителей и наличие вертолетных групп, для ведения борьбы с повстанцами необходимо было наличие 600 «зеленых беретов», которым полагалось обучать вьетнамцев в ходе операций против Вьетконга. Не отставали и поставки военной техники и оборудования: ударные корабли и патрульные катера, бронемашины, самолеты с укороченным взлетом и транспортные самолеты, грузовики, радиолокационные установки, куонсетские ангары, мобильные аэродромы. Применяемая для поддержки боевых операций южновьетнамской армии, вся эта техника требовала американского личного состава, который волей-неволей втягивался в активные боевые действия. Когда группы сил особого назначения, наводимые подразделениями южновьетнамской армии на партизанские отряды, встречали огневое сопротивление, они тоже открывали огонь. Когда по боевым вертолетам стреляли с земли, они палили в ответ.

Для ведения более активных действий требовалось нечто большее, чем командование подготовкой личного состава. В феврале 1962 года на смену группе военных советников пришла полноценная структура военного управления под названием Командование по оказанию военной помощи Вьетнаму (КОВПВ). Его возглавил трехзвездочный генерал Пол Д. Харкинс, который прежде занимал должность начальника штаба армии Максвелла Тейлора в Корее. Если необходимо определить точную дату начала американской войны во Вьетнаме, то для этого вполне подходит день учреждения КОВПВ, потому что эта дата хорошо известна.

К середине 1962 года американские силы во Вьетнаме насчитывали 8000 человек, к концу того же года их число превышало 11 000, а еще через десять месяцев 17 000 человек. Американские военные служили по соседству с подразделениями южновьетнамской армии, присутствуя на каждом ее структурном уровне — от батальона до дивизии и Генштаба. Они планировали операции и сопровождали вьетнамские подразделения на поле боя, находясь бок о бок с ними от шести до восьми недель. Они перебрасывали по воздуху людей и снаряжение, строили в джунглях взлетно-посадочные полосы, доставляли на вертолетах команды по спасению и оказанию медицинской помощи, обучали вьетнамских пилотов, координировали огонь артиллерии и воздушную поддержку, применяли химические средства (дефолианты) для уничтожения с воздуха растительности к северу от Сайгона. Они тоже несли потери: 14 человек были убиты или ранены в 1961 году, 109 в 1962-м, 489 — в 1963-м.

Это была война президента, война, которую не санкционировал Конгресс и о которой, вопреки всем отговоркам и отрицаниям Кеннеди, фактически ничего не сообщалось. И все же она не осталась незамеченной. Национальный комитет Республиканской партии обвинил президента в том, что он «не был в достаточной степени откровенен с американским народом» в отношении вьетнамского конфликта, и задал вопрос: не пора ли «отказаться от отговорок» насчет «советников». В ответ явно уязвленный этими обвинениями Кеннеди во время пресс-конференции, состоявшейся в феврале 1962 года, заявил: «Мы не посылали туда боевые подразделения в общепринятом смысле этого слова. Мы увеличили численность нашего обучающего персонала и усилили наше материально-техническое снабжение…» И в этом «он был откровенен, как только мог», постоянно ссылаясь на столь безотказный аргумент как «потребности нашей безопасности в этом районе». Но это не убеждало. «Сейчас Соединенные Штаты втянуты в необъявленную войну, которая ведется в Южном Вьетнаме, — в тот же день написал Джеймс Рестон. — Об этом хорошо известно русским, китайским коммунистам и всем заинтересованным сторонам, за исключением американского народа».

В течение некоторого времени американские вливания способствовали более успешным действиям вьетнамских союзников. Стали лучше проводиться боевые операции. Инициатором программы «Стратегическая деревня» — проекта, который получил самую широкую огласку и наибольшую поддержку, — был брат Дьема, Нгу. Эта одобренная американцами программа заставила Вьетконг отступить во многих сельских районах, хотя и не способствовала тому, чтобы правительство Дьема проявляло больше внимания к жизни сельского населения. Разработанная с целью изолировать партизан от населения и лишить их возможности получать продовольствие и привлекать в свои ряды местных жителей, эта программа вводила такие меры, как принудительное переселение крестьян из собственных домов в укрепленные «агровили», рассчитанные на проживание приблизительно трехсот семей. Часто переселенцам не разрешали взять с собой почти ничего, кроме одежды, а их бывшие деревни сжигали, чтобы лишить вьетконговцев крова. Помимо того, что эта программа оставляла без внимания привязанность крестьянина к земле предков и его нежелание покидать эту землю, она в принудительном порядке привлекала крестьян к строительству «агровилей». Будучи тщательно продуманной мерой, в которую вложили немалые средства и с которой связывали определенные надежды, программа «стратегических сел», с одной стороны, порождала отчуждение крестьян, а с другой, — все-таки обеспечивала безопасность.

Действуя под опекой американцев, южновьетнамская армия ставила перед собой все новые и новые задачи. Уровень дезертирства в отрядах Вьетконга повышался, и Северу пришлось покинуть многие свои базы. Доверие к власти восстанавливалось. Тысяча девятьсот шестьдесят второй год оказался для Сайгона удачным, и никто тогда не подозревал, что это последний удачный год. Оптимизм американцев рос, как на дрожжах. Представители армии и посольства делали самоуверенные заявления. Говорили, что война «выходит на финишную прямую». Соотношение потерь сил Вьетконга и южновьетнамской армии оценивалось как пять к трем. Генерал Харкинс был настроен оптимистически. В июле, во время инспекционной поездки, министр обороны Макнамара сделал весьма характерное заявление: «Все количественные показатели, которыми мы располагаем, показывают, что мы выигрываем эту войну». На обратном пути министр остановился в Гонолулу, где на военной конференции в штабе главнокомандующего вооруженными силами в зоне Тихого океана предложил начать планирование поэтапного прекращения военного участия США в конфликте, которое должно полностью завершиться к 1965 году.

Между тем на нижнем уровне, у полковников, сержантов и военных журналистов, все чаще возникали сомнения. Самым убедительным скептиком был Дж. К. Гэлбрейт. В ноябре 1961 года, когда Тейлор представил свой доклад, Гэлбрейт направлялся в Индию в качестве посла. Кеннеди попросил его сделать остановку в Сайгоне, чтобы получить от него еще одну оценку ситуации в стране. У Гэлбрейта сложилось впечатление, что президент желает негативной оценки, и он услужливо предоставил ему таковую. Ситуация «определенно была мерзопакостной». Батальоны Дьема укомплектованы «равнодушными симулянтами». Начальники дислоцированных в провинциях подразделений наряду с командованием войсками занимаются подкупом местных властей и политиков. Такая деятельность, как сбор сведений об операциях повстанцев, просто «не ведется». Политическая реальность представляла собой «полный застой», поскольку Дьем испытывал больше потребности в том, чтобы обезопасить себя от государственного переворота, чем в том, чтобы защитить страну от Вьетконга. Эффективность американской помощи обусловлена неэффективностью и непопулярностью правительства. Когда Дьем ехал на машине по Сайгону, его передвижение, напоминавшее выезды японского императора, «требовало осмотра каждой расположенной по маршруту прачечной и закрытия всех окон, дабы чернь из них не высовывалась, очистки от прохожих всех улиц и огромного эскорта мотоциклистов, необходимого, чтобы защитить премьера от возможного покушения». Попытки договориться о проведении реформ и увязывание с последними помощи бесполезны, потому что Дьем «не будет проводить реальные реформы ни в сфере административного управления, ни в области политического устройства. И все потому, что он просто не может их провести. Ожидать этого значит проявлять политическую наивность. Он понимает, что не может выпустить из рук бразды правления, поскольку тогда его попросту свергнут».