Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - Михаил Дитерихс Страница 97

А Лейба Бронштейн?

Создавшаяся обстановка нисколько его не потрясла; этот ад на земле Совроссии был именно той атмосферой, в которой ярче всего проявлялись сила волн, энергия, хитроумность и вся отрицательная гениальность этого человека-демона. Пока Ленин сидел безвыходно в своем кабинете и изыскивал способы наиболее благополучной и обеспеченной новой купли-продажи совести и… жизни, Бронштейн, как злой дух, метался по всем углам своего стонавшего, но официально облагодетельствованного им царства. Где он ни появлялся со своими опричниками, потоки крови, зарева пожаров, неописуемые пытки и зверства затмевали и заливали кровь, пролитую восставшими, искру протеста, брошенную исстрадавшимся народом. Не око за око и зуб за зуб, а сотни, тысячи человеческих жизней расплачивались за одну жизнь советского деятеля, за одну мысль противодействия ему – Лейбе Бронштейну. «Нет ничего лучшего, как вспыхнувшее восстание, – говорил Лейба. – Это как нарыв, вышедший наружу; один сильный и ловкий удар ланцета и – все кончено… Никаких уступок, никаких послаблений; расстрел, огонь, пытка, террор – вот единственный ответ на всякие угрозы». Он прилетал на минуту в Москву, чтобы здесь определенно где-либо на митинге разгромить колебания Ленина, внести от себя тайные поправки в ленинские распоряжения, и мчался снова по России, неся с собою кровь, кровь и кровь без конца.

В этот период существования вновь созданного царства последователей религии лжи между главарями большевизма слева произошел, безусловно, раскол; более сильными, исторически закаленными, изуверскими, идейными борцами оказались сыны лжи из еврейского племени во главе с Лейбой Бронштейном, Нахамкесом-Стекловым и Янкелем Свердловым. Их клевреты, в большинстве сыны лжи их же племени, были рассыпаны всюду и вкраплены во все официальные советские организации на местах и в центре. Много распоряжений, исходивших от официальной советской власти, незаметно для нее самой видоизменялось и проводилось на местах так, как это было надо и желательно восторжествовавшей в то время партии Лейбы Бронштейна. Он был в то трудное время вершителем судеб России и тайною главою большевистской власти, а не Ленин, за которым оставалось официальное положение главы. Он был главным вдохновителем и организатором знаменитой чрезвычайки, всесильного жестокого органа, сосредоточившего в сущности в своих руках почти полностью государственную власть советской России. Этот орган стал в действительности тем административным органом, который управлял страной, а не советы, президиумы и исполкомы, оставшиеся официальными органами власти и создававшие внешнюю форму народовластия советскому режиму.

Эта система организации советской власти должна обратить на себя особое внимание изучающих различные события, совершившиеся за период лета 1918 года, так как только эта установившаяся двойственность в управлении страной разъясняет многие обстоятельства, почти совершенно неуловимые, если пользоваться только одними официальными документами деятельности главарей большевистского режима. Коренная ложь, лежавшая в основе большевистского учения, не могла не повлечь за собой лжи и в попытке практического применения учения в жизни. Ложь должна была быть всюду: и в проповедовавшейся идеологии, и в формулировавших ее законах, распоряжениях и приказах, и в путях проведения их в жизнь, и в самих свойствах этих путей, составлявших систему административной правительственной сети управления страной. В каждом органе, в каждом управлении, в каждом учреждении советской власти должна была быть непременно ложь. Ведь только через вечную, бесконечную и постоянную ложь во всех проявлениях вновь строившейся жизни людей можно было привести их к конечной цели, к религии лжи.

Уловить при изучении эту колоссальную ложь всегда и во всем нельзя, так как эта ложь создается не столько формой, сколько самим духом большевистского учения. Когда в эту ложь втягиваются бессознательные и тупые русские люди (Медведев, Ермаков, Якимов – в Екатеринбурге; весь состав исполкома – в Алапаевске; мотовилихинские рабочие – в Перми) или русские люди, примкнувшие к большевизму слева не по идее религии лжи, а по расчету, по слепоте, по большевизму справа (Саковичи, Белобородовы, Гуторы, Бонч-Бруевичи, Муравьевы, Родионовы), то ложь почти сама всплывает на поверхности гнусных деяний этих предателей веры и родины. Но когда творцами лжи являются непосредственно искушенные, закаленные, идейные и исторически воспитанные последователи религии лжи из рядов израильского племени (Бронштейн, Янкель Свердлов, Исаак Голощекин, Сафаров), то уловить ложь почти невозможно; она чувствуется сердцем, нащупывается логикой, но не фиксируется документами, не вырисовывается как факт. Истина почти всегда остается покрытой туманом искусной лжи.

Лейбу Бронштейна не смутили угрозы немцев. Со своими клевретами он не остановился ни перед голодными бунтами, ни перед опасностью переворота, ни перед стягивавшимся кольцом военных сил внешних противников; не смутили его и заколебавшиеся коллеги с Лениным во главе.

Бронштейн и его сподвижники – это прямые потомки революционеров древнего Израиля, революционеров прежде всего против Бога, а затем против всех народов, исповедующих Единого Бога, в том числе и против своего еврейского народа. Их революционный фанатизм не остановился в древности перед разрушением ради борьбы с Богом своего народа, перед его рассеянием по всему миру, перед навлечением на него проклятия других народов мира. И теперь Бронштейн выгнал от себя пришедших к нему представителей еврейского народа, пытавшихся уговорить его прекратить злое дело, навлекавшее беды на весь народ. Он отрекся от своего народа, от религии своего народа, от антихристианства современного еврейского племени.

Бронштейн и его сподвижники – евреи по племени, израильские революционеры по идее и последователи религии диавола по духу. Эта историческая преемственность делает их совершенно исключительными деятелями в ряду всех прочих советских работников. Они интернационалисты не по идее, а по существу; они противники существующих государственных форм не по духу, а по мистической, исторической наследственности от революционеров Израиля; они безбожники не по отрицанию Бога, а по преемственности от предков древнеисторической борьбы с Богом. Поэтому в их деятельности прежде всего всегда и во всем движущим импульсом является борьба с Богом, с Его религией и всякой идеологией, носящей начало Божественности. Созидание новой жизни, ее новых социальных форм – для них задача второстепенная, быть может, последующая, но пока совершенно отбрасываемая, как это было и в течение всей их бесконечной революционной деятельности в истории Ветхого Завета.

И теперь, когда внешние и внутренние противники сдавили советскую власть со всех сторон, когда социалистические эксперименты Ленина грозили довести массы до исступления, вся энергия, предприимчивость, дьявольская жестокость и безумное изуверство Бронштейна и его последователей сосредоточились не на сопротивлении надвигавшейся политической и социальной опасности, а главным образом на борьбе с Богом, Богом русского народа, с его верой, со всем тем, что в исторически воспитавшемся представлении русского народа было связано с его идеологическим мировоззрением – Божественностью происхождения или Божественностью освящения: Помазанник Божий, православная вера, Богохранимая держава и патриархальная семья.