История Византийской империи. Становление - Федор Успенский Страница 96

Географ Птолемей во второй половине II в., благодаря значительно увеличившимся к тому времени географическим знаниям, дает не только новые и проверенные собственными исследованиями по древним картам данные, но и располагает свой материал по градусам долготы и широты. На его карте Средняя Европа занята Германией, Восточная — Сарматией, границей между ними служит Висла. Венеды населяют Сарматию по Балтийскому морю; бастарны живут на север от Карпатских гор. Таким образом, нужно принять как факт, не подлежащий сомнению, что в первые века христианской эры славяне были известны под общим именем «венеды» и что жили они по Балтийскому морю от Одера до Вислы. Весьма вероятно, что под отдельными племенами, показанными у Птолемея в Сарматии ^[195], некоторые племенные названия должны быть отнесены к славянской ветви. Затем, что касается участия славян в исторической жизни в III–IV вв., на этот счет следует ограничиться самыми общими указаниями, не входя в оценку положений образовавшихся у нас школ ^[196]. Один из горячих защитников теории древности поселения славян на Дунае, профессор Дринов, пытается доказать участие славян в маркоманнских войнах и определяет период их передвижений от III по VII столетие. Но сколько верно второе положение, столько мало имеет доказательности первое, т. к. славянство тех имен и терминов, на которые ссылался Дринов, не может быть утверждено и т. к. славянское происхождение костобоков, карпов и боранов остается сомнительным. Еще менее можно стать на сторону Д. И. Иловайского, который с юношеской энергией и доселе продолжает выпады против несогласных с его теорией славянства скифов, гуннов и болгар и не дальше как в 1906 г. посвятил первый том своей «Истории России» (изд. 2-е) 2000-летнему существованию русского народа! С методологической точки зрения следует с решительностью стать против этой теории, несмотря на ее привлекательность и некоторую внешнюю правдоподобность. Все, что можно допустить с значительным вероятием, это то, что вместе с готами и гуннами, находившимися в ближайшем соседстве с Византией в IV–V вв., могли переходить с севера и востока за Дунай и небольшие славянские дружины. Но они были на службе готов или гуннов, не имели самостоятельного значения и должны были совершенно раствориться в среде чуждых народностей.

Дружинный порядок, наблюдаемый в военной организации готов и гуннов, а может быть, и других народов эпохи Великого передвижения народов, облегчал военное братство между народами различного происхождения и способствовал распространению на большие пространства обычаев кочевого и военного быта. Таким образом, нет нисколько удивительного, если в числе германских дружин на службе империи в IV–V вв. встречались и лица славянского происхождения; таков Острый в дружине Аспара, известный в истории катастрофы, окончившейся погибелью рода Аспар-Ардавурий; в лагере Аттилы также могли быть славяне. Но подобные отдельные случаи проникновения славян за Дунай в качестве членов военных дружин, поступавших на службу к готам или гуннам, не могли иметь значения в истории колонизации славянами Балканского полуострова, которая и должна служить для нас действительным предметом исторического рассмотрения.

Наиболее значения следует приписывать литературному преданию об именах, под которыми выступают славяне вслед за распадением державы гуннов во второй половине V в. Прежде всего сюда относится известие о славянах Иорнанда, помещенное в его истории готов, составленной в 551 г. ^[197] В его «Скифии» славяне занимают обширные места в Восточной Европе от Карпатов и истоков Вислы. Полагая на Дунае и Тиссе поселения гепидов, Иорнанд на восток от них указывает жилища славян. «От верховьев Вислы, — говорит он, — раскинувшись на огромные пространства, живет многочисленный народ венеты». Это значит, что то обширное племя, которое у Птолемея называется венедами и которое жило у Балтийского моря, во время Великого передвижения народов расселилось на юг и восток, придвинувшись к провинции Дакии. Но самое существенное в известии Иорнанда заключается в дальнейших словах: «Хотя они имеют различные имена по коленам и местам обитания, но, главным образом, известны под двумя наименованиями: славяне и анты» ^[198]. Более западная ветвь, занимающая области до Днестра, — это славяне, для которых реки и болота заменяют города; более восточная ветвь между Днестром и Днепром — это анты, сильнейшее из двух племен. Когда началось это деление славян на две ветви, нельзя определить, но это несомненный и очень реальный факт, засвидетельствованный и византийскими писателями и удерживаемый историографией VI и VII вв. Легко понять, что это разделение, намеченное уже в VI в., могло бы служить исторической основой для отделения славян северо-восточных от юго-западных, что должно быть признано одним из прочно установленных положений в этнографии современного славянства.

Говоря об этом различии в этнографии славян, мы отнюдь не думаем здесь об особенностях языка и других внешних отличиях, например, между русскими и сербо-хорватами, которые могли раскрыться лишь постепенно в течение длинного периода веков; напротив, древние известия настойчиво указывают сходство в обычаях и в быте всех славян. «Все эти народы, славяне и анты, — говорит Прокопий, — не повинуются одному повелителю, но из древности живут в димократии; поэтому у них общественные дела всегда обсуждаются на сеймах». У Маврикия, писателя тоже VI в., отмечается та же черта: «У славян и антов господствуют одинаковые нравы и обычаи, они любят свободу и не поддаются порабощению и господству». Далее, у того же писателя находим любопытное сообщение о политическом устройстве славян: «Не признавая над собой чуждой власти, они не живут в согласии и друг с другом. Так как у них много старшин, не ладящих между собой, то небесполезно некоторых из них привлекать на нашу сторону убеждениями или подарками, дабы возбудить и поддерживать между ними взаимную распрю и препятствовать соединению их под одним вождем».

Нельзя сомневаться, что вышеприведенные наблюдения сделаны над теми славянами, которые были уже на границе империи или даже в ее пределах. Сожаление писателя-патриота о том, что димократия мешает славянам соединяться в значительные союзы под верховной властью одного князя, было бы для нас не совсем понятно, если бы здесь не шла речь о славянах, близко знакомых Византии, бывших или соседями, или колонистами имперских областей, которые трудно мирились с имперскими порядками и не подчинялись законам Византии. Таким образом, подходя к тому периоду, в который славяне оказываются одним из составных элементов истории Византии, мы находим возможным свести к следующим выводам наше предыдущее изложение. Во время Великого передвижения народов славяне расселились по Средней и Восточной Европе до Вислы и Днепра и Черного моря. В это время выделились из первоначального общего имени венеды, или венеты, две большие ветви: западная — славян и восточная, и сильнейшая, — антов. Хотя уже в V и VI вв. славяне были многочисленны и занимали обширные пространства в Европе, но политический и культурный их быт был на довольно низкой ступени. Большинство их жило в родовом быту, в каковом состоянии они не могли образовать политических союзов для успешной борьбы с соседями.