Среди красных вождей - Георгий Соломон Страница 96

Последняя институция столь презираемого разного рода Литвиновыми и Чичериными, буржуазного международного права, использовывается советскими олигархами все шире и глубже. Между Коминтерном, этой «частной партийной организацией», и его европейскими отделениями беспрепятственно разъезжают курьеры с дипломатическими чемоданами…

Ясно, что мощь и значение советское правительство приобрело, благодаря политике правительств цивилизованных держав. Ясно, что снабженное и снабжаемое ими оружием и многим необходимым, оно получило и получает возможность не только существовать и мучить русскую демократию, но и грозить всему цивилизованному миру. Ясно, что эта олигархия, как паразит, питаясь другими, будет грозить всему миру, пока она существует за счет этого самого мира…

В заключение мне хочется обратиться с несколькими словами к моим бывшим сотрудникам и товарищам по советской службе, к тем, кто вместе со мной боролись с «гуковщиной». К ним обращаюсь я с моими заключительными словами.

«Уже бо и секира при корени древа лежит: всяко убо древо не творяще плода добра посекается и в огнь вметается»

(См. Еванг. от Луки, гл. III, – 9. – Автор.).

Я верю, я знаю, что уже недолго протянется господство этой тьмы, нависшей над Россией и над всем миром. Уже советские сатрапы, видя себя окруженными врагами со всех сторон, куда ни посмотри, все растущим и накапливающимся гневом, великим гневом народным, в безумном страхе, овладевающем ими все больше и больше, идут по узаконенным в истории народов стопам. Они свирепеют все более и более, они льют целые моря человеческой крови, они задыхаются в ней… Они изобретают, одну за другой, нечеловеческие муки, превращая всю Poccию в страну нищих и рабов…

И я обращаюсь к моим друзьям – сотрудникам. Их много. Пусть же они с тем мужеством, которое я всегда так ценил в них, выступят вперед и честно и прямо заявят перед лицом истории человечества, правду ли я говорю в моих скорбных воспоминаниях? Я заранее знаю их ответ – ибо двух ответов на мой вопрос не может быть. Так пусть же они дополнять мои «показания»…

Ведь не все же еще умерло в России? Не умерла же в ней ПРАВДА и не умерла в ней ЧЕСТЬ, а в нечеловеческих страданиях зреет и крепнет великая любовь к нашей прекрасной и великой РОДИНЕ. И во имя всего этого я обращаюсь к моим друзьям – соратникам и умоляю их – ОТЗОВИТЕСЬ! Россия, с ее великой демократией ждут вашего правдивого и нелицеприятного слова!..

Великий, мало оцененный до сих пор немецкий мыслитель сказал:

«Друзья мои, разве я жесток, – я говорю только:

«то, что падает, толкни»»…

Мрак рассеивается. О, пусть же скоре сгинет и исчезнет он! Пусть яркое солнце воссияет над СВОБОДНОЙ Россией!

Пусть ОНА встанет, выпрямится во весь свой гигантский рост и снова войдет в семью цивилизованных народов, заклеймив перед лицом истории позорные имена советских деятелей!..

Конец четвертой и последней части.

Брюссель, 1929.