Сталин - Аллилуевы. Хроника одной семьи - Владимир Аллилуев Страница 96

Но главная сшибка Бухарина со Сталиным была в вопросе о судьбах России. Для Бухарина Россия — это "нация Обломовых", с "рабским", "азиатским" прошлым, которая не представляла самоценности, а была своеобразным топливом для разжигания пожара мировой революции, он клеймил "национал-большевизм" как отступничество. В этом Бухарин недалеко ушел от Троцкого с его гибельной теорией перманентной революции.

Сталин еще в 1930 году ставит задачу покончить с пропагандой, унижающей достоинство русского народа. В письме поэту Д. Бедному, находившемуся под явным влиянием "легиона", он писал: "Весь мир признает теперь, что центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию. Революционные рабочие всех стран единодушно рукоплещут советскому рабочему классу. Все это вселяет (и не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса. А вы? Вместо того, чтобы осмыслить этот величайший в истории революции процесс. стали провозглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения. что "лень" и стремление "сидеть на печке" является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и — русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими".

Осуществляя этот курс, Сталин поставил задачу создания сильной советской державы, способной развиваться с опорой на собственные силы и быть независимой от Запада. Эта задача выдвигалась на первый и решающий план, оттеснив все другие на более второстепенные позиции.

История доказала правоту Сталина. И Бухарин с его эклектическим теоретическим багажом и левым экстремизмом не мог быть альтернативой Сталину. Самое интересное, что сами лидеры оппозиции признавали Сталина как единственного руководителя, способного всех сплотить. Один из информаторов Троцкого писал ему в 1933 году: "Они [26]все говорят о ненависти к Сталину. Но часто добавляют: "Если бы не он. все бы развалилось на части. Именно он держит все вместе".

Конечно, Сталин — фигура чрезвычайно сложная и противоречивая. Его феномен остается одной из загадок XX века. Но это, безусловно, выдающийся лидер всемирного масштаба, глубоко осознавший национальные интересы своей страны и не жалевший ни себя, ни других ради их защиты.

Я часто вспоминаю слова М.А. Шолохова. Когда его спрашивали, был ли культ Сталина, он отвечал: "Да, культ был, но была и личность!"

О различных альтернативах Сталину написано немало и все в сослагательном, естественно, наклонении, но мало кто задает честный вопрос — а была ли альтернатива у самого Сталина, был ли у него выбор?

В 1917 году народ сделал свой выбор в пользу Октября. И вовсе не "грабь награбленное" было практическим лозунгом того времени, в Октябре произошло очередное перераспределение национального богатства в пользу — впервые за всю историю человечества! — большинства населения — трудящихся. Этот выбор народ отстоял и закрепил в ходе кровопролитной гражданской войны. Но он, этот выбор в гражданской (а вовсе не победа — побед в таких войнах не бывает) толкнул Россию в очень узкий коридор", — полагает С. Кара-Мурза. И я с ним солидарен. Этот "узкий коридор" диктовал и определенные, вполне ограниченные возможности Сталина. Я бы еще добавил, что "этот узкий коридор" вытекал не только из событий 1917–1921 годов, но из всей истории России, которая всегда испытывала посягательства чужестранцев на свои богатства и вынуждена была вести оборонительные войны, нередко кончавшиеся расширением ее границ. В редких случаях она имела счастливую передышку в двадцать лет!

Эти трудные внешние условия развивали в народе чувство патриотизма, которое проявилось и после Октября, вспомним знаменитое крестьянское обращение к Ленину — не отдавайте Россию в концессию, — эти же неблагоприятные условия требовали централизованной власти, твердой воли; традиции народного вече, выборности волей-неволей загонялись вовнутрь.

Об этом также нельзя забывать.

Но, несмотря на этот "узкий коридор", в 30—40-е годы были достигнуты качественные рубежи, выдвинувшие страну на второе место в мире.

И еще один штрих. Сталин, конечно, не питал иллюзий относительно своей деятельности, тех методов и форм борьбы, которые пришлось применять для решения сложных государственных задач. Несколько лет назад съемочная группа Агентства печати "Новости" (АНН) снимала фильм о Псковско-Печерском монастыре и провела там около недели. В ходе работы сотрудники АНН постоянно общались с монашеской братией, сдружились с ней. Как-то монахи рассказали им, что Сталин был последним нашим руководителем, который незадолго до своей смерти посетил одного из иерархов Православной церкви и исповедовался, в своих грехах. Узнав об этом факте, Н.С. Хрущев пытался дознаться у иерарха, в чем именно каялся Сталин, но иерарх тайну исповеди выдать отказался, что повлекло за собой немалые для него неприятности.

Хочу еще раз отметить, что страна наша в послеоктябрьский период не пошла в своем развитии по модели Запада с курсом на потребительское общество и спасла многообразие цивилизаций и культур, переломив гибельную для планеты экспансию "мирового порядка", о котором я писал в начале этого Заключения. Ориентация на социализм диктовала необходимость добиваться постепенного повышения материальных, культурных и духовных запросов трудящихся на основе известного тезиса — от каждого по способностям, каждому по труду. Причем общество добивалось решения этой сложной задачи не для отдельных социальных групп, а всех слоев населения, для всего народа. Преимущество отдавалось развитию духовно-нравственных начал и в человеке, таким его высшим чертам, как коллективизм, соборность, солидарность с угнетенными, дружба народов, обеспечению равных возможностей в овладении знаниями, культурой, наукой, доступности всех духовных ценностей. Поэтому государство выступало главным гарантом развития Науки, Образования, культуры и Медицины.

Этот акцент на духовность, коллективность в своем главном значении отвечал российскому генотипу, который всегда отличался своей самобытностью и устойчивостью.

Не потому ли мы наблюдаем взлет культуры, науки в период 30–40—50-х годов, рост образованности. А каких гигантов вырастила эпоха во всех сферах — народном хозяйстве, управлении государственными и общественными делами, в науке, литературе, искусстве! Назовем хотя бы некоторых: Д.Ф. Устинов, Л.Н. Косыгин, Н.А. Вознесенский, Б Л. Ванников, А.И. Шахурин, М. В. Хруничев, B.П. Челомей, С.П. Королев, Ю.А. Победоносцев, А.С. Яковлев, М.К. Тихонравов, М.А. Шолохов, И.Ф. Тевосян, В.А. Малышев, Б.С. Стечкин, А.П. Довженко, И.Д. Шадр, М.И, Ромм, И.В. Курчатов, И.Я. Лихачев, Л.Л. Туполев, C.В. Ильюшин и другие.

В 60-е годы вместе с курсом на реформы к нам в страну был заброшен вирус "потребительства", который вскормил холуйствующую элиту, владеющую "капиталом знаний", она и возжелала буржуазной благодати. Эти шестидесятники, ставшие советниками, помощниками, зав. кафедрами, диссертантами, журналистами, полностью развернулись в благодатном омуте перестройки, они-то приложили руку к повороту руля в сторону капитализации и суверенизации России, развалу СССР.