Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век - Александр Широкорад Страница 94

В Нижнем Новгороде балтийские моряки с помощью сормовских рабочих переоборудовали в канонерские лодки и вооружили восемь камских речных буксиров. Еще 6 июня 1918 г. Ленин распорядился отправить из Петрограда на Волгу четыре миноносца. Миноносцы «Прыткий», «Прочный», «Ретивый» и «Поражающий» вышли из Петрограда 2 августа 1918 г. Первые три шли по Мариинке своим ходом, а «Поражающий» – на буксире. 24 августа четыре миноносца прибыли в Нижний Новгород, где на них установили по две 75/50-мм пушки.

В 7 ч. 30 мин. утра 27 августа к Свияжску подошли переброшенные с Балтики по Мариинской системе миноносцы «Прочный», «Прыткий» и «Ретивый». Троцкий немедленно поднял свой флаг на «Прочном», и уже в 16 ч. 30 мин. три миноносца пошли к деревне Моркваши.

Позже Троцкий так описал этот поход: «Надо было пройти мимо высоких услонов, на которых были укреплены батареи белых. За услонами река делала поворот и сразу расширялась. Там находилась флотилия противника. На противоположном берегу открывалась Казань. Предполагалось незаметно пройти во тьме мимо услонов, разгромить неприятельскую флотилию и береговые батареи и обстрелять город. Флотилия шла в кильватерной колонне, с потушенными огнями, как тать в нощи. Два старых волжских лоцмана, оба с жиденькими блеклыми бородками, стояли подле капитана. Они были взяты принудительно, смертельно боялись, ненавидели нас, проклинали свою жизнь, дрожали мелкой дрожью. Теперь все зависело от них. Капитан время от времени напоминал им, что застрелит обоих на месте, если они посадят судно на мель… На другом берегу открылись огни Казани. За нашей спиной шла густая пальба, сверху и снизу. Вправо от нас, в двухстах шагах, не более, стояла под прикрытием гористого берега неприятельская флотилия. Суда виднелись неясной кучей. Раскольников скомандовал по судам огонь. Металлическое тело нашего миноносца завыло и взвизгнуло от первого удара собственной пушки. Мы шли толчками, железная утроба с болью и скрежетом рождала снаряды. Ночная тьма вдруг оголилась пламенем. Это наш снаряд зажег баржу, нагруженную нефтью. Неожиданный, непрошеный, но великолепный факел поднялся над Волгой. Теперь мы стреляли по пристани. Теперь на ней явственно видны были орудия, но они не отвечали. Артиллеристы, видимо, просто разбежались. Река была освещена во всю ширь. За нами никого не было. Мы были одни. Неприятельская артиллерия перерезала, очевидно, дорогу остальным судам флотилии. Наш миноносец торчал на освещенном плесе, как муха на яркой тарелке. Сейчас нас возьмут под перекрестный огонь, с пристани и с услона. Это было жутко. В довершение мы потеряли управление. Разорвалась штурвальная цепь, вероятно, ее хватило снарядом. Попробовали управлять рулем вручную. Но вокруг руля намоталась оборвавшаяся цепь, руль был поврежден и не давал поворотов. Машины пришлось остановить. Нас тихо сносило к казанскому берегу, пока миноносец не уперся бортом в старую полузатонувшую баржу. Стрельба прекратилась совершенно. Было светло, как днем, тихо, как ночью. Мы сидели в мышеловке. Непонятно было только, почему нас не громят. Мы недооценивали опустошений и паники, причиненных нашим налетом. В конце концов молодыми командирами решено было оттолкнуться от баржи и, пуская в ход по очереди то левую, то правую машину, регулировать движение миноносца. Это удалось. Нефтяной факел пылал. Мы шли к услону. Никто не стрелял. За услоном мы погрузились, наконец, во тьму. Из машинного отделения вынесли в обмороке матроса. Размещенная на горе батарея не дала ни одного выстрела. Очевидно, за нами не следили. Может быть, некому было больше следить. Мы были спасены. Это слово очень просто пишется: спасены. Появились огоньки папирос. Обуглившиеся остатки одной из наших импровизированных канонерок печально лежали на берегу. Мы застали на других судах несколько раненых. Теперь только мы заметили, что нос нашего миноносца аккуратно просверлен насквозь трехдюймовым снарядом. Стоял ранний предрассветный час. Все себя чувствовали, точно снова родились на свет». [128]

15 августа был произведен первый групповой авианалет на Казань, в котором участвовало 10 самолетов, сбросивших бомбы и обстреливавших войска противника в городе. 16 августа в налете принимало участие 20 самолетов, производивших бомбардирование и пулеметный обстрел белогвардейских войск с малых высот. 19 августа в авианалете на город принимало участие 6 самолетов под прикрытием четырех истребителей.

Всего за август и сентябрь 1918 г. 1-я сводная авиагруппа, действовавшая под Казанью, произвела 301 полет на разведку, бомбардирование и связь, налетав 325 часов и сбросив около 1600 кг бомб.

5 сентября 1918 г. советские 5-я и 2-я армии начали наступление на Казань. Главный удар с запада, вдоль правого и левого берегов Волги, наносили две группы войск 5-й армии: Правобережная (3,5 тыс. штыков и сабель, 16 орудий, 55 пулеметов) и Левобережная (4 тыс. штыков и сабель, 19 орудий, 58 пулеметов) при поддержке Волжской флотилии (17 судов, в том числе 3 миноносца). Вспомогательный удар с северо-востока, вдоль реки Казанки, возлагался на Арскую группу 2-й армии (3,5 тыс. штыков и сабель, 6 орудий, около 30 пулеметов). Действия войск поддерживали 16 самолетов.

Решительную роль в борьбе за Казань сыграла дальнобойная корабельная артиллерия красной флотилии. В то же время белая флотилия была отвлечена на прикрытие «золотого» каравана из пассажирских судов, на которые был доставлен золотой запас. Если верить тому же Мейреру, «…по окончании перевозки чиновники доложили, что все золото и прочие ценности были доставлены в Самару без малейшей пропажи».

В ночь на 10 сентября белые и чехи организованно покинули Казань. Вместе с ними покинуло город несколько десятков тысяч человек, в основном представителей интеллигенции, служащих, духовенства.

В Москву пошла телеграмма: «Казань пуста, ни одного монаха, попа, буржуя. Некого и расстрелять. Вынесено всего шесть приговоров». Зато после взятия Казани были расстреляны все монахи Зилантова монастыря, с территории которого велась стрельба по наступающим.

18 сентября красная Волжская флотилия была разделена на два отряда. 1-й отряд, в который вошла большая часть судов, под командованием Раскольникова пошел вверх по Каме (зачем, я расскажу чуть позже). 2-й отряд в составе «Коновода», «Оленя» и «Сережи» под командованием Сабурова пошел вниз по Волге.

2-й отряд Волжской военной флотилии оказал большую помощь большевикам при взятии Симбирска. На Симбирск с запада наступала 1-я армия под командованием М.Н. Тухачевского. С 24 сентября в операции приняла участие и 5-я армия, подошедшая с севера.

Симбирская дивизия, действовавшая в составе 1-й армии, 11 сентября перерезала железную дорогу Симбирск – Казань и тракт Сызрань – Симбирск, и прижала симбирскую группировку противника к Волге.

12 сентября атакой с трех сторон красные войска взяли Симбирск, захватив при этом около тысячи пленных, три самолета и десять орудий.

Симбирская дивизия форсировала Волгу и после двухдневных боев к исходу 16 сентября продвинулась на 30–35 км на восток. 18 сентября белогвардейские отряды полковника В.О. Каппеля (3 тыс. штыков и сабель), подошедшие из-под Казани, контратаковали советские войска и отбросили Симбирскую дивизию за Волгу. 18–24 сентября советские войска в ожесточенных боях отразили попытки отряда Каппеля вернуть Симбирск.