Древние тюрки. История образования и расцвета Великого тюркского каганата (VI-VIII вв. н.э.) - Лев Гумилев Страница 93

В дополнение к перечисленным сведениям, орхонская надпись сообщает о народе кенгерес, с которым воевали в 710-711 гг. тюргеши. Это не кто иные, как печенеги, самоназвание которых было кангар ^{1031}. Обитали они по нижнему и среднему течению Сыр-Дарьи.

Между карлуками на Черном Иртыше и печенегами-кангарами на Сыр-Дарье лежала широкая степь, которую в это время уже населяли кыпчаки. Отсюда название степной полосы современного Казахстана: Дешт-и-Кыпчак — Кыпчакская степь. Здесь кыпчаки смешались с кангарами (канглы) и образовали народ, известный на востоке под названием кыпчаки, в Европе — команы, а в России — половцы. К югу, между Сыр-Дарьей и Аму-Дарьей в нижнем их течении, жили отюреченные арийцы, ближайшие родственники парфян, — туркмены, или гузы. Этим перечнем исчерпываются только наиболее крупные племенные объединения Срединной Азии. Некоторые из мелких мы знаем по названию, например азы ^{1032}, чики ^{1033}, абары ^{1034}, и др. Видимо, много мелких племен ускользнуло из поля зрения как китайской, так и европейской палеоэтнографии. Жалеть об этом не стоит, так как те, кто сыграл свою роль в истории, остались в ее анналах.

Численный состав племен был ничтожен. Когда в 688 г. уйгуры выступали против тюрок, за свою независимость, то они выставили всего 6 тыс. воинов ^{1035}. Надо думать, что в такой ответственный момент на войну поднялись все боеспособные мужчины, т. е. 20% населения. Значит, численность всего населения была около 30 тыс. человек. Но ведь это было самое крупное племя, другие были значительно меньше. Следовательно, надо полагать, что были племена по несколько тысяч и даже по несколько сот человек.

Вернемся к уйгурам. Указанные 30 тыс. человек составляли девять подразделений. Таким образом, на каждое подразделение приходилось около 3.5 тыс. человек. При наличии экстенсивного скотоводческого хозяйства это количество людей вполне могло составить хозяйственно-организационную единицу — огуз. Такой трактовке противоречат только китайские сообщения о 50 тыс. всадников, выставляемых уйгурами, но необходимо помнить о китайской традиционной любви к преувеличениям. Любопытно, однако, что в 628 г. уйгуры выставили против тюркютов всего 5 тыс. воинов ^{1036} (видимо, без преувеличения), на 1 тыс. меньше, чем в 688 г.

Эти цифры разоблачают тенденциозность китайского источника — преувеличение.

На берегах Хуанхэ. Обратимся к той группе тюркютов, которая была пленена в 630 г. и в качестве «нескольких сот разоренных юрт» ^{1037} поселена в Алашане ^{1038} в 631 г. Затем, по мнению китайского историка, они «размножились» ^{1039} настолько, что уже в 641 г. хан Сымо имел «100 000 народа, 40 000 строевого войска в числе народа и 90 000 голов лошадей» ^{1040}, а в 679 г. тюрки восстали и оказались в силах бороться с Империей.

Известно из статистики, что люди так быстро размножаться не могут, тут в источнике что-то опущено, но, на наше счастье, одна фраза из надписи «Селенгинского камня» содержит разгадку этого непонятного прироста населения. Там тюрки, восстановившие в 80-х годах каганат, названы «тюрки-капчаки» ^{1041}.

В древности кипчаки жили на Алтае, в долине, называемой китайцами Чжелян ^{1042}, что является несомненно транскрипцией слова «Джилан» — змея (отсюда Змеиная гора и город Змеиногорск). Грумм-Гржимайло считает их отраслью динлинского племени бома ^{1043}. Очевидно, они были в числе подвластных тюркютам народов, в 630 г. разделили с ними горечь поражения и среди прочих побежденных были поселены в Алашане рядом со своими бывшими господами. Несомненно, это был не весь народ, а какая-то его часть, так как остальные, смешавшись с канглами, образовали народ, известный под именем команов, или половцев ^{1044}. Вторым компонентом восстановленной орды ханов Ашина оказались сиры, потомки сеяньто, что явствует из надписи Тоньюкука, где есть выражение «тюрксир будун», т. е. тюрко-сирский народ.

После того как в 646 г. сеяньтоское ханство было уничтожено имперцами и их союзниками уйгурами, а народ подвергся беспощадному истреблению, остатки сеяньтосцев рассеялись по отрогам Бейшаня, и их старая ненависть к тюркютам сменилась еще большей ненавистью к китайцам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они примкнули к тюркам, надеясь под их знаменами обрести былое значение и отомстить китайцам, поступившим с ними столь беспощадно.

Кроме того, в Ордосе и Алашане обитали остатки южных хуннов и осколки других тюркоязычных племен. Они тоже умножили орду князей Ашина. Походы сближают воинов, и перед лицом смерти чувство локтя становится залогом жизни. В далеких степях у маленьких костров из кизяка сир делился с тюркютом последним куском вяленого мяса, уйгур перевязывал рану татабийцу, а тангут выручал эдиза, пойманного вражеским арканом. Все некогда ненавидевшие друг друга племена теперь рука об руку ходили войной на восток и на запад, и общность судьбы стирала перегородки разноплеменного происхождения. Конечно, они помнили, что их отцы боролись друг с другом, но творческая сила бытия ломала скорлупу стареющего сознания. Уже в 50-х годах VII в. былые враги сделались друзьями, а двадцать лет спустя их дети стали братьями и слились в один народ — «кок тюрк», т. е. голубые тюрки.

Называть их тюркютами уже нельзя, это «turk kara kamy budun» — «весь [целый] тюркский народ», который многое унаследовал от своих предков, но много воспринял и чужого. Он сказал свое веское слово в истории Азии, повернул ее так, как не предвидел его невольный создатель Тайцзун Ли Ши-минь, учредивший для управления кочевниками два наместничества: «Байкальское» — к северу от Гоби и «Шаньюево» — к югу от нее.