Шекспир - Игорь Шайтанов Страница 92

Хорошо сказано, хотя и трудновато для водоноса Коба, кому это разъяснение адресовано. Кстати, имя «Коб» тоже говорящее и, возможно, говорит больше, чем значит: этим коротким словцом в Лондоне звали людей его профессии — водоносов, но предполагают, что Джонсон подключился к шекспировским выпадам против лорда Кобема… Так ли, трудно сказать, но вполне вероятно, поскольку Джонсон, кажется, не в силах был пройти мимо какой-нибудь литературной разборки, чтобы в нее не вмешаться. По своему гумору он был прирожденным холериком — спорщиком, неистовым и гневливым. Там, где не хватало остроумия и огромной эрудиции, он пускал в ход могучие кулаки, так что в литературной таверне «Сирена» его побаивались. Актера Спенсера он просто вызвал на дуэль и убил, за что мог быть казнен, но воспользовался привилегией, дарованной тогда ученому человеку, — прочитал молитву на латыни и отделался тем, что ему клеймили большой палец.

Прочесть любой текст на латыни или по-гречески для Джонсона не составило бы труда. Его ученость и любовь к древним были столь велики, что вредили его успеху драматурга. Он написал две трагедии на античные сюжеты, выверив каждое слово по классическим источникам, но зритель не оценил его усилий, и трагедии провалились. После успеха комедии Every man in his humour он написал парную — Every man out of his humour («Каждый вне своего гумора»), где попытался привить елизаветинской сцене греческий опыт Аристофана, чьи персонажи не только действуют, но пускаются в пространные рассуждения по поводу происходящего. Последовал провал, после которого Джонсон прекратил сотрудничество с труппой лорда-камергера и предпочитал писать пьесы для закрытых театров или придворные маски — жанр, вошедший в моду: придворные разыгрывали античные сюжеты, демонстрируя пышные костюмы под музыку на фоне декораций.

Джонсон стал первым придворным поэтом в Англии и получил королевскую пенсию. Он не стремился закрепить успех дворянским гербом, хотя и рассказывал, что его отец, умерший до его рождения, был священником и происходил из благородного рода. Бен Джонсон иначе отстоял свой патент на благородство, неизмеримо повысив престиж писательского имени и литературного дела.