Последний триумф Вермахта. Харьковский "котел" - Константин Быков Страница 92

18 мая в 05.45 нападение „Штук“ на Богородичное. При этом 3-й батальон штурмовал населенный пункт, который он уже занимал зимой. Обер-лейтенант Густ (Gust) в качестве командира батальона вместе с передовым взводом первым достиг окраины населенного пункта. Советы открыли ответный огонь. Когда весь батальон атаковал с фронта и фланга населенный пункт, то, хотя в селе еще грохотали танки, сопротивление было сломлено. После сильного боя за населенный пункт передовые части достигли Донца у места переправы, от которой как раз собирался отходить паром с 30 лошадьми. Другие паромы, настигаемые атаками „Штук“, уносились горящими вниз по течению реки. 13 танков, 10 орудий, 27 тракторов, 1 противотанковая пушка, 1 пехотное орудие, 16 грузовиков и 600 пленных остались в наших руках.

Много внимания было уделено захваченному знамени одного советского танкового полка.

Между тем 2-й батальон тоже достиг реки. Полк находился тогда:

— 1-й батальон в районе Пришиба,

— 2-й батальон примыкал слева, в районе Банновский — дом отдыха,

— 3-й батальон в Богородичном“.

О приключениях 466-го пехотного полка во время наступательного сражения читаем мы у лейтенанта Тойбера (Teuber):

„17 мая мы начали атаку. Мы нанесли удар по району исходного сосредоточения русских и обнаружили там хорошо оборудованную систему позиций, которая была тщательно, с особенной заботой замаскирована. Нас эффективно поддержали почти 40 батарей [502]и „Штуки“. Идущие впереди на самоходных лафетах армейские 2-см зенитные орудия также помогали нам превосходно.

При взятии колхоза возле Маяков разразился одновременный бешеный огонь немецкой и русской артиллерии, и именно в тот момент, когда мы запрыгивали в русские окопы. Мы сразу не смогли захватить эти укрытия полностью и сидели плечом к плечу с русскими в окопах, ничего не делая друг другу. Лишь спустя полчаса, когда артиллерийская деятельность ослабла, мы потребовали от русских сдаться в плен.

При дальнейшем продвижении вперед по пасеке и сквозь Маяковский лес в направлении Сидорова мы захватили врасплох около 10 русских полевых кухонь со всем принадлежащим провиантом и в одной котловине захватили транспортные средства [503]. Для нас это очень желанный трофей. Незадолго до прихода в Сидорово на нас напал русский биплан, который мы принудили нашим пехотным оружием к посадке на расстоянии 200 метров от нас. Мы окружили его, хотя он пытался еще отбиваться установленным на нем пулеметом. Из машины выскочили два человека, офицер и женщина, оба в кожанках, и, чтобы не сдаваться в плен, оба, прежде чем мы их достигли, сразу же застрелились [504].

Мы заняли Сидорово и позиции на высотах у Донца. Отходящие русские, которых мы могли наблюдать, непрерывно атаковывались нашими летчиками…

Последовавшее после этих боев время было занято обороной у Донца и прошло под знаком дополнительного отдыха и доукомплектования. Подошедший маршевый батальон с рекрутами занялся учебой…“» [505]

Противники 257-й пд в Харьковском сражении по американским и русским источникам. Поскольку структура рассказа о сражении носит у нас подивизионный (относительно немцев) характер, то очень легко впасть в заблуждение о тотальном превосходстве наших войск над немецкими.

17 мая 257-я пехотная дивизия нанесла удар по 333-й стрелковой дивизии генерал-майора Я.С. Дашевского [506], восточнее которой, за Донцом, находилась 78-я стрелковая бригада, западнее — 51-я стрелковая дивизия. За позициями 333-й сд находились 12-я тбр, 15-я тбр и 30-я кд 5-го кк. А за позициями 51-й сд — 121-я тбр. Со всеми этими советскими соединениями, в большей или меньшей степени, и столкнулась 257-я пд. Однако означает ли это советское превосходство?

Если выйти за рамки боевых действий сугубо 257-й пд, то мы увидим, что по 333-й дивизии нанесли удар сразу две немецкие дивизии — 257-я пд и 101-я лпд. Если к этому добавить, что один полк дивизии Дашевского находился в резерве у Барвенково, то немецкое превосходство на этом участке фронта — налицо. Не лучше было и на участке 51-й сд подполковника Б.К. Алиева, которая попала под удар тоже двух немецких дивизий — 97-й лпд и 384-й пд.

По поводу советских танковых бригад, которые находились севернее линии фронта, то здесь следует учесть, что в прорыв на изюмском направлении сразу же была введена немецкая 16-я танковая дивизия, а на барвенковском — 14-я тд и танковый полк 60-й пехотной моторизованной дивизии. Этим 166 танкам (по данным «ФИ») [507]противостояли зажатые между ними 52 советских танка 12, 15 и 121-й танковых бригад 9-й армии. Другими словами, на правом крыле (257-я пд и 101-я лпд) немецкой ударной группы численное превосходство по пехоте было двойным или тройным в пользу немцев. А наши танковые бригады, которые должны были оказать помощь пехоте, столкнулись с более чем тройным немецким танковым превосходством.

День 17 мая закончился отходом частей 51-й сд, 15-й тбр, 30-й кд и 121-й тбр на северо-восток, к Северскому Донцу. При этом в районе Богородичного, то есть непосредственно в полосе наступления 257-й пехотной дивизии, оказались части 333-й сд, 51-й сд и 15-й тбр. Немцы, как сообщает Баграмян о 17 мая: «Стремились выйти к переправам через Северский Донец у Богородичного и Банновского, но эти намерения гитлеровцам не удались… Настойчивое стремление врага прорваться к переправам через Северский Донец в названных районах сорвали части 333-й и 51-й стрелковых дивизий».