История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - Оскар Халецки Страница 9

Император Михаил III и константинопольский патриарх Фотий доверили эту миссию двоим братьям – Константину и Мефодию, которым был знаком славянский диалект, так как на нем говорили в районе города Салоники. Именно на этом диалекте они основали свой перевод Евангелия и литургических книг, необходимых для выполнения своей миссии, так как византийская церковь в случае славян, как и в других аналогичных случаях, признавала использование родного языка в их церковной жизни. Два грека, особенно Константин (которого в монашестве звали Кириллом), не только заложили основы для развития языка, который под названием «старославянский» или «церковнославянский» оставался до наших дней языком богослужений у большинства православных славян, но и изобрели и особый алфавит, более подходящий, чем греческий, для обозначения звуков славянского языка.

Этот алфавит тоже используется по сей день всеми славянами, принадлежащими к Восточной церкви, но в несколько измененной форме. Для большинства, вероятно, сам Константин придумал так называемую глаголицу – алфавит, основанный на греческой скорописи и, возможно, некоторых азиатских буквах. Только после его смерти уже к концу этого века один из учеников его брата развил эту письменность, имевшую ограниченное использование, в хорошо известный алфавит-кириллицу, в котором сочетались греческий шрифт унциал с некоторыми дополнительными значками специально для звуков славянского языка. Во всяком случае, таким образом славяне получили свой собственный алфавит, который способствовал развитию их литературы и в то же время создал в какой-то степени культурное различие и даже барьер между теми из них, которые остались верными этой традиции, и всеми остальными европейскими народами, включая тех славян, которые в конечном счете выбрали латинский алфавит.

Будущее разделение славянского мира было основано, конечно, на чем-то гораздо более важном, чем простая разница в алфавитах. В связи с Великой схизмой этому суждено было стать глубоким религиозным отличием между греко-православными и римско-католическими славянами. Однако следует помнить, что во времена Константина и Мефодия, признанных святыми и греческой и римской церквями, раскол еще не завершился, так что эти два славянских апостола, как их называют обе церкви, могли одновременно оставаться верными Фотию, приверженцами которого они были в Византии, и римским папам, с которыми у патриарха время от времени случались конфликты.

Даже Фотий не мог сомневаться в том, что территория, на которой по приглашению Ростислава они начали свою работу со следующего года (863), с точки зрения церкви находилась не под Константинопольским патриархатом, а непосредственно в подчинении Риму. Поэтому было исключительно важно получить и у пап разрешение на использование славянского языка в литургиях и разъяснение статуса двоих братьев в общей церковной организации. В обоих отношениях они столкнулись с серьезными трудностями, которые, однако, возникли не из-за их греческого происхождения и противодействия Рима, а из-за враждебного отношения германского духовенства и отчасти из-за недостаточной поддержки со стороны моравских правителей.

Уже при Ростиславе – их главном защитнике – им препятствовали не только баварские миссионеры, действовавшие среди славян до появления этих двух греков, но и особенно архиепископ Зальцбургский и епископ Пассау, которые заявляли свои права на всю территорию Великоморавской державы как свои епархии. Эти притязания, безусловно, имели поддержку правителя Восточно-Франкского королевства, который хотел создать там территориальную церковь под властью архиепископа из метрополии, который тесно взаимодействовал бы с королем и укреплял бы его политическую власть над славянскими правителями. Однако такой подход был вызовом не только Ростиславу, но и римскому папе, которого тревожил альянс между светской властью и местными архиепископами во многих европейских странах. В случае недавно обращенного в христианство Моравского государства папа римский больше предпочитал видеть там миссионерскую церковь исключительно под своей собственной властью.

Главным аргументом, который германское духовенство использовало в Риме, была мнимая опасность замены (как это сделали Константин и Мефодий) принятого везде латинского языка Церкви на родной язык славянского населения, которое они по-прежнему считали полуязыческим. Поэтому после пяти лет борьбы в 868 г. двое братьев сочли необходимым лично приехать в Рим, чтобы получить от папы Адриана II официальное разрешение для своих методов работы и создания отдельной церковной организации для Великоморавской державы.

Их доводы в пользу проведения богослужений на славянском языке убедили папу римского, который торжественно возложил литургические книги на славянском языке на алтари нескольких церквей в Риме. Более того, он решил создать новую архиепископскую епархию в Дунайском регионе, которая будет свободна от власти архиепископа Зальцбургского. Так как старший брат Константин умер в Риме в 869 г., приняв на смертном одре высочайший монашеский чин и имя Кирилл, то только Мефодий был посвящен Адрианом II в духовный сан архиепископа Паннонии с епархией в Сирмии.

Выбор этого места имеет важное значение, потому что Сирмий был расположен на самой южной границе Моравского государства рядом с границей с Византией и далек от центров политической и церковной власти германцев. Однако полностью изжить влияние франков на территории Великой Моравии оказалось невозможным. Даже в словацкой Нитре, которая помимо Велеграда в самой Моравии оставалась главным центром государства Моймиридов, пришлось принять немецкого священника Вихтинга из Швабии в качестве епископа. Он подчинялся, разумеется, Мефодию, но вскоре возглавил оппозицию против архиепископа, которому после своего возвращения из Рима в 870 г. пришлось на протяжении 15 лет вести борьбу с интригами и отбиваться от обвинений своих врагов.

Теперь положение Мефодия было даже еще тяжелее, чем раньше, потому что в том же году (870) при содействии германцев поднял восстание племянник Ростислава Святополк. Арестовав своего дядю, он сам занял трон. И хотя он оказался умелым и энергичным правителем, который вскоре политически порвал с германцами и к 874 г. восстановил независимость Моравского государства, он был готов идти на компромисс в церковных вопросах. В частности, он, по-видимому, был менее заинтересован, чем его предшественник, в том, чтобы богослужения велись на славянском языке – этот вопрос продолжал оставаться главной мишенью нападок германского духовенства.

И хотя Мефодий, вероятно, действовал как папский представитель для славянских народов, он подвергся судебному преследованию со стороны короля Людовика Немецкого и три года сидел в тюрьме. И лишь в 873 г. папа римский Иоанн VIII добился освобождения Мефодия, а в 879 г. папа снова призвал его в Рим. Во второй свой приезд Мефодию удалось защитить себя от всех обвинений в отношении своего православия и получить от папы еще одно разрешение использовать славянский язык в церкви. Однако на этот раз папа сделал несколько оговорок. Например, он попросил, чтобы, по крайней мере, Евангелие сначала читали на латыни. Но в целом Иоанн VIII продолжал поддерживать Мефодия, который снова вернулся в свое архиепископство и там среди нарастающих трудностей защищал свое дело до самой своей смерти в 885 г.