Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - Александрa Давид-Неэль Страница 9

Следовало оттянуть время и замести за собой следы, убедив тех, кто за мной шпионил, что я окончательно сдалась и отказалась от своего плана. К тому же у меня не было другого выбора, так как тибетцы, состоящие на службе у лхасских властей, преграждают путь в центре Азии, и местами запретная зона тянется от 78 до 100 градусов долготы [Давид-Неэль А. «Воспоминания парижанки в Тибете»).

Генерал Перейра, ехавший из Синина по этой дороге, снабдил странницу всей необходимой для успешного путешествия информацией. Сняв копию с путевых карт английского офицера, она обладала подробным перечнем населенных пунктов, расположенных влоль предполагаемого маршрута. Большинство написанных тогда А. Давид-Неэль писем исчезли, но в этот период она вопреки своему обыкновению делала записи в путевом дневнике, и карта перехода от Джекундо до Канчу опубликована в книге «В краю благородных разбойников», а дальнейший маршрут вплоть до Дуньхуана фигурирует в детективном романе «Сила небытия», написанном исследовательницей вместе с ее приемным сыном. Подобно герою этой книги Мунпа, разыскивающему убийцу своего духовного учителя, француженка благополучно минует пещеры Тысячи будд, расположенные близ Дуньхуана, а затем поворачивает обратно и 10 апреля 1923 года добирается до столицы провинции Ганьсу Ланьчжоу. До заветной цели остается меньше года…

Перипетии заключительного этапа путешествия, от провинции Юньнань до Лхасы (с октября 1923 г. по февраль 1924 г.), подробно описаны в знаменитой книге «Путешествие парижанки в Лхасу», которая принесла ее автору мировую известность.

Пятая попытка А. Давид-Неэль проникнуть в сердце Страны снегов оказалась успешной: пройдя через весь Китай с севера на юг, через провинции Сычуань и Юньнань, она со своим спутником Ионгденом преодолела перевал Докар высотой в 5412 метров горного массива Ха Карпо и после четырехмесячного пешего перехода оказалась в столице Тибета. Это был настоящий подвиг.

«Я добралась до Лхасы тощая как скелет. Когда я провожу рукой по телу, то нахожу лишь тонкий слой кожи, обтягивающей кости», — сообщает Александра в письме мужу 28 февраля 1924 года.

Я полностью осуществила свой план… Это предприятие считалось бы более чем дерзким даже для молодого и крепкого человека, а то, что его осуществила женщина моего возраста, может сойти за чистое безумие, и тем не менее я добилась своего, но если бы мне предложили миллион за еще одну попытку в таких же условиях, то, думаю, я бы отказалась… (письмо от 28 февраля 1924 г.).

«Дама-лама» не только совершила беспрецедентное путешествие, но и оказалась в Лхасе в намеченный срок, в феврале, когда там отмечался Новый год! Первая в истории иностранка, попавшая в запретный город, могла любоваться красочными празднествами, шествиями и карнавалами, на которые сюда стекались толпы паломников со всех уголков страны.

В Лхасе француженка пробыла два месяца, но город не произвел на нее особого впечатления, и ей пришлось задержаться здесь из-за болезни и крайней усталости. Малейший неосторожный шаг мог привести к изгнанию путешественников за пределы Тибета либо к еще большим неприятностям. Дважды Александру едва не опознали: в первый раз, когда охранник при входе во дворец далай-ламы приказал «паломнице» снять поношенную грязную шапку из овчины и очень удивился, когда она оказалась светловолосой, а во второй раз — на базаре, где за ней пристально наблюдал тибетский полицейский. Однако находчивая француженка всякий раз ловко выходила из положения, прибегая к своим актерским способностям. Она даже не подозревала, что кто-то знает о ее присутствии в городе. Этим человеком был ее старый знакомый из Дарджилинга Ладен Ла, ныне возглавлявший полицию Лхасы и являвшийся приближенным далай-ламы. Ланден Ла, которому донесли о пребывании в Лхасе иностранки, мог бы ее арестовать, но не сделал этого из уважения к женщине, исповедовавшей буддизм и искренне любившей его отчизну.

Осмотрев окрестные монастыри Сера, Дрепунг и Ганден, а также посетив неизвестные исследователям уголки Тибета, А. Давид-Неэль покидает столицу Страны снегов в начале апреля 1924 года. Ей удалось осуществить замысел, «намного превосходящий по своей экзотике все фантазии Жюля Верна», и побывать в местах, где «еще не ступала нога белого человека» (из письма от 1924 г.). Необыкновенная эпопея подходит к концу в Гьянцзе, где Александра раскрывает свое инкогнито и сообщает о посещении Лхасы представителю британских властей Дэвиду Макдональду, который поведал об этом событии в своей книге «Двадцать лет в Тибете», назвав путешествие А. Давид-Неэль «удивительным подвигом». Женская атлетическая ассоциация наградила ее почетной медалью за этот поход, признанный незаурядным спортивным достижением.

Уехав из Гьянцзе в мае 1924 года, француженка отправляется в Индию, откуда 10 мая 1925 года она с Ионгденом после четырнадцатилетнего отсутствия возвращается во Францию, где ее ждет заслуженный успех и международное признание.

А. Давид-Неэль становится одним из лучших французских востоковедов, блестящим знатоком ламаизма и обычаев тибетского народа. Помимо личного опыта и знаний, приобретенных во время странствий, она привозит с собой поистине бесценный научный материал: более тысячи редких книг и предметов, не говоря о рукописных первоисточниках и личных записях.

В 20—30-х годах XX века путешественница, ставшая национальной героиней, дает интервью, а также выступает во Франции и других европейских странах с публичными лекциями и докладами, неизменно собирающими большую аудиторию. В 1928 году А. Давид-Неэль приобретает на юге, в предгорьях Французских Альп, дом, который она называет Самтен Дзонг («Оплот Созерцания»). Она работает там с утра до вечера, выпуская книги одна за другой: «Путешествие парижанки в Лхасу» (1927), увидевшую свет почти одновременно в Париже, Лондоне и Нью-Йорке (английский перевод был опубликован немного раньше французского издания), «Мистики и маги Тибета» (1929), «Лама пяти мудростей» (1929), «Ламаистские посвящения. Теория — практика — люди» (1930), «Свехчеловеческая жизнь Гесэра из Линга» (1931), «В краю благородных разбойников» (1933).

Легче всего ей удаются описания путешествий: благодаря сохраненной Филиппом Неэлем переписке и путевому дневнику исследовательница без труда может восстановить хронологию и этапы своих маршрутов. Другие сочинения, как то: блестящий этнографический репортаж «Мистики и маги Тибета» — труднее облекаются в художественную форму, и автору приходится прибегать к нестандартным, далеким от науки приемам, чтобы возбудить любопытство читателя. Чего стоят одни интригующие подзаголовки этой книги: «Заклятие демонов», «Заколдованный кинжал», «Чудотворный труп», «Танцующий покойник» и т. п. Тем не менее у А. Давид-Неэль нет ничего общего с неразборчивыми в средствах бульварными писателями: она честно и беспристрастно повествует о личных наблюдениях и размышлениях.

Роман «Лама пяти мудростей», написанный в соавторстве с Ионгденом, — это первая часть великолепного тибетского триптиха, куда входят также написанные позже «Магия любви и черная магия» и «Сила небытия». Все эти три произведения, созданные на документальной основе, отличаются увлекательным сюжетом и динамичной фабулой наряду с достоверным описанием древних традиций, религиозных обрядов и загадочных мистических явлений.