Очерки истории Трапезундской империи - Федор Успенский Страница 9

ΑΔΡΙΑΝΟ ΣΕΒΑΣΤΟ ΔΗΜΑΡΧΙΚΗΣ ΕΞΟΥΣΙΑΣ

(Адриану Севасту Димархской области)

Это, конечно, самый древний памятник в Трапезунде, предшествующий даже памяти о великомученике Евгении. Где он находился до помещения его над входной дверью, было бы трудно сказать. Но естественно заключить, что он был принадлежностью другого здания, бывшего на том же месте. Наблюдениями над весьма разнообразными архитектурными и эпиграфическими материалами, вошедшими в качестве украшения в турецкую работу, мы обязаны прежде всего той части, которая идет от большой апсиды по северной стороне храма. Здесь под самой кровлей, по бокам узкого окна, замечаем несколько вставных фрагментов плит, с изображением на них христианских эмблем с монограммами, окруженными листьями аканфа и с орнаментом причудливого плетения. С западной стороны той же пристройки множество фрагментов с надписями и плит с оригинальным фрагментом плетения, повторяющимся и на северной стороне. Как характер хрисм и монограмм, так и отрывки надписей, сохранившихся на маленьких обломках, свидетельствуют о том, что они взяты с могильных памятников.

Напомним, что при храме была усыпальница царей. Именно при храме, а не в самом храме, где было место погребения митрополитов. Совершенно случайное обстоятельство дало нам в руки ключ к дальнейшим разведкам вокруг храма. В непосредственной близости к большой апсиде находится мусульманское текэ с деревянным гробом, окруженным почетом и поклонением. Было обращено мое внимание на это текэ тем обстоятельством, что в нем оказались четыре мраморные колонны с капителями, одинаковыми на всех: в середине крест с прозябшими четырьмя конечностями, который слегка лишь замаскирован и местами побит. Всматриваясь в архитектурный тип текэ, я заметил, что первоначально это были ниши, открытые наверху. Впоследствии открытые места были заполнены и покрыты деревянной настилкой, так что старый изящный храм (ναος;) греческого типа обращен был в мусульманское текэ. Колонны своими основаниями уходят под пол и показывают, что прежде они исполняли другое назначение. Над входом на наличнике сбитые кресты. Не нужно останавливаться на доказательствах, что турки использовали императорскую усыпальницу для своего текэ; ясно также и то, что фрагменты орнамента и надписей, указанные выше, взяты тут же, с кладбища императоров. Самое важное, что удалось нам здесь наметить, это обширный двор храма, занятый церковными постройками и усыпальницами царей. Вход в него находился непосредственно у моста, где наблюдаются следы бывших здесь болтов для дверей и где неподалеку, на проходящей улице видно еще текэ, также устроенное на чужом месте. Проходящая по двору большая проезжая дорога — нового времени.

Наблюдения по отношению к текэ были дополнены осмотром окружающих его построек, откуда оказалось возможным наблюдать его с трех других сторон. Так как это были недоступные для наблюдения большой публики стороны, то казалось допустимым не столь тщательное уничтожение следов первоначального назначения памятника. Отсюда не только яснее можно было рассмотреть самостоятельное на каждом из четырех углов положение колонн, но и оставшиеся почти незамаскированными христианские эмблемы на капителях. В особенности обратил на себя внимание каменный антаблемент под крышей здания, украшенный медальонами с крестом по середине. Нет необходимости доказывать, как изящен и вместе прост был этот памятник, под которым были положены останки императора, наиболее сделавшего благочестивых приношений в пользу храма. Это по своей форме был открытый античный храм квадратной формы, увенчанный четырьмя небольшими арками, которые в свою очередь скреплялись легким мраморным антаблементом с простыми крестами в медальонах. Нужно полагать, что императорские останки были под полом. Для целей мусульманских владетелей Трапезунда достаточно было заложить деревянными досками пространства между колоннами с трех сторон, равно как забрать деревом и покрыть известью свободные места между арками, чтобы изменить царскую гробницу в текэ. А жители города легко забыли место императорского погребения, как забыли о своем небесном покровителе.

Почти в непосредственном соседстве находится фонтан, который обращает на себя внимание тем, что в него вложена плита с надписью. Что она занимает не то место, для которого была предназначена, говорит уже и то, что она находится в перевернутом набок виде и что подвергается постоянной порче вследствие действия воды. С большим трудом удалось нам пока разобрать в ней несколько слов, а именно кира Захария, иконома Трапезундской империи (του οικονόμου μητροπόλεαχ; Τραπε-ζοΰντος κυροΰ Ζαχαρίου). Есть все вероятия к предположению, что украшением фонтана сделалась погребальная доска с могилы Захария и что она была вынесена из храма при обращении его в мечеть. Фонтан, следовательно, относится к турецкому времени.

При дальнейших наблюдениях окружающей местности выяснилось, что в некоторых местах сохранились древние постройки. Такова постройка на север от входа в храм, где помещалось духовенство, служившее при мечети. Как по кладке, так и по барельефам на входных дверях нельзя не признать в ней византийского здания. Точно так же по направлению к морю, где кончаются старые стены, заметны остатки ворот, вводящих в кремль, с местами для болтов и с хорошо сохранившимися оттисками на цементе от надписи, бывшей на большой плите, которая не находится более на своем месте. Это место хорошо ориентирует в топографии старого города.