Ромул. Основатель Вечного города - Джекоб Эббот Страница 9

Речь и манера рассказчика были убедительны, безыскусно звучали слова отчаяния, которыми он закончил свой рассказ. У троянских вождей не возникло сомнений в его правдивости. Они прониклись сочувствием к несчастному беглецу и вознамерились сохранить ему жизнь. Престарелый царь Приам, присутствовавший при этой сцене вместе с другими троянскими военачальниками, приказал развязать веревки, которыми крестьяне связали своего пленника, чтобы он мог свободно стоять. Царь обратился к нему с ободряющей речью: «Забудь своих соплеменников, их уже нет. С сегодняшнего дня ты станешь одним из нас. Мы о тебе позаботимся. А теперь скажи нам, что значит сей чудовищный идол? Зачем греки построили его и оставили здесь?»

Синон сделал вид, что в благодарность за великодушие, спасшее ему жизнь, готов сообщить своим благодетелям все, что знает. Он сказал, что деревянный конь был сооружен греками взамен Палладия, украденного ими из Трои. По словам Синона, греки построили коня такого огромного размера, чтобы троянцы не могли отнести его в город и не воспользовались его магической силой, способной защитить обитателей города.

Троянцы, затаив дыхание, слушали рассказ Синона и с готовностью поверили во все, что он говорил им: такую убедительность удалось ему придать своей речи. Общее мнение, которое ранее склонялось в пользу уничтожения коня, переменилось; в гигантском коне уже видели объект священного поклонения и начали строить планы его перевозки в город. Если у кого-то и оставались сомнения, как следует поступить, они были развеяны необычайным событием, случившимся в следующий момент, которое присутствующие расценили как божественную кару Лаокоону за то, что он оскорбил святыню, ударив коня копьем. Было решено принести жертву богу Нептуну. Тянули жребий; выпало, что ритуал должен совершить Лаокоон. Он начал готовиться к жертвоприношению, а два его сына помогали ему, когда из моря внезапно появились две огромных змеи. Они плыли по поверхности, подняв головы над волнами, пока не добрались до берега и не выбрались на сушу. Отсюда они продолжили свой путь, скользя по равнине: их тела блестели и переливались на солнце, глаза горели, а ядовитые раздвоенные языки грозили смертью любому, кто окажется на их пути. Люди в ужасе разбегались. Змеи, не обращая ни на кого внимания, направились прямо к испуганным сыновьям Лаокоона и обвились вокруг них. Вскоре ужасные кольца крепко сжимали трепещущие члены вопящих от ужаса жертв.

Лаокоон, который был недалеко от этого места, услышал отчаянные крики сыновей и, схватив оружие, бросился им на помощь. Но он не смог освободить их и разделил их ужасную участь. Змеи обхватили несчастного отца, как только он оказался в пределах их досягаемости, дважды обвились вокруг его шеи и тела, не ослабляя безжалостной хватки, с которой они держали слабеющие тела его сыновей. Подняв головы с раздвоенными языками, они зашипели, празднуя победу. Когда дело было сделано, они укрылись в близлежащем храме, где уснули, свернувшись кольцами у статуи богини, стоявшей у алтаря.

История Лаокоона известна в современном мире благодаря скульптурной группе, изображающей эту трагедию, которая была найдена два или три века назад при раскопках древних сооружений Рима. Эта статуя упоминается в трудах древнеримского историка Плиния, который описал ее, когда она еще стояла на своем месте в древнем городе. Он пишет, что над ней работали три скульптора – отец и двое сыновей, которые объединили усилия и мастерство, чтобы изваять из цельного куска мрамора Лаокоона, двух юношей и двух змей – пять живых существ, переплетенных друг с другом. В период упадка Рима эта скульптура была утеряна среди руин города и в течение многих веков была известна человечеству только по описаниям Плиния. Наконец она снова увидела свет, открытая три века спустя среди руин того сооружения, где, по описанию Плиния, она стояла. Скульптура сразу привлекла к себе интерес и внимание всего мира. Она была выставлена в Ватикане; владельцу земли, где ее нашли, была выплачена большая премия; с нее было сделано бесчисленное количество рисунков и слепков. Оригинал по-прежнему находится в Ватикане. Это одна из самых знаменитых скульптур древнего и современного мира.

Лаокоон помещен в центр композиции: он борется с обвившими его змеями, тщетно пытаясь освободиться от их смертельной хватки; на его лице ясно читается выражение ужаса и отчаяния. Одна из змей ужалила его сына в бок, раненый юноша готов упасть без сознания от действия яда. Другой юноша еще сопротивляется, в страхе стараясь высвободить ногу из змеиных колец. Вся группа производит впечатление волнующее и пугающее; вместе с тем она не лишена таинственной красоты и грации, завораживающей всех, кому посчастливится на нее взглянуть.

Но вернемся к нашему рассказу. Люди отнеслись к этому страшному происшествию как к каре, обрушившейся на Лаокоона за то, что он осмелился метнуть копье в статую коня, которую они отныне считали священной. Единодушно они решили отвезти статую в город.

Они сразу начали подготовку к перевозке. Они погрузили коня на платформу, которая могла перемещаться по земле на колесах и была достаточно прочной, чтобы выдержать его огромный вес. К шее фигуры привязали длинные веревки, за которые должны были тянуть солдаты и горожане. Предполагалось, что в процессии примут участие все знатные горожане и военачальники; юноши и девушки, убранные венками и гирляндами цветов, будут декламировать священные гимны, чтобы придать событию больше торжественности. Также был расширен доступ в город: часть стены разрушили, чтобы огромную фигуру можно было втащить внутрь. Когда все было готово, люди встали к веревкам, и был дан сигнал. Гигантский конь пришел в движение; хотя его перемещение встретило на своем пути целый ряд препятствий, со временем он был благополучно поставлен на главной городской площади, где происходили все важнейшие события. Стену починили; день уже клонился к вечеру. Городские ворота закрыли, а так как любопытство людей было к тому времени удовлетворено, они начали расходиться по своим домам и готовиться отойти ко сну. В полночь деревянный идол стоял молчаливый и одинокий там, где его оставили почитатели. Весь город погружался в дремоту, кроме стражников, которые должны были охранять ворота и стены крепости.

В это время греческий флот, отплыв от берегов Трои, укрылся на острове Тенедос всего в лиге от берега. Там он пережидал этот день. С наступлением ночи греки вернулись на материк и, стараясь не поднимать шума, сошли с кораблей. Под покровом ночи они близко подошли к воротам, не привлекая внимания. Тем временем Синон, который притворялся спящим, чтобы обмануть тех, кто был к нему приставлен, тайно поднялся со своего ложа и прокрался по городским улицам к месту, где стоял деревянный конь. Он открыл потайную дверь в боку статуи и освободил отчаянных бойцов, прятавшихся внутри. Оказавшись на свободе, они надели доспехи, взяли оружие и поспешили к городским воротам. Там они напали на ничего не подозревающих стражников, перебили их и открыли ворота, впустив внутрь своих товарищей, под покровом темноты прокравшихся вплотную к стенам крепости.

Когда все это происходило, Эней спал у себя дома. Он жил в отдаленной и тихой части города, но и там его разбудили отдаленный шум и крики. Спрыгнув со своего ложа, он спешно оделся и поднялся на крышу, выяснить причину тревоги. Он увидел пламя пожаров в той части города, куда ворвались греки. Он прислушался. Ясно слышны были крики людей и звуки труб, трубивших тревогу. Он схватил оружие и помчался по улицам, громкими криками призывая людей проснуться, взять оружие и следовать за ним.