Наталья Гончарова - Вадим Старк Страница 9

Итак, для всякой осторожности назначил я дорогим сердцу моему мирным убежищем деревню шурина моего Загрязского, село Кареян, где они теперь все находятся с 19-го числа августа. Служба моя при гражданском губернаторе в Калуге, требуя меня налицо, заставила против воли бросить все заведения наши, ибо естьлиб не был при нем, то по понуждению дворянства идти на ратное поле конечно б и я не миновал участи протчих. Должностным невозможно было в таких смутных положениях получить отпуски, ибо строго запрещалось оставлять город, но выезжать лишь тогда, когда приказано будет губернатору и всей его канцелярии в случае неизбежной опасности и лишь тогда выбираться вместе с присутственными местами. Меня ж, к щастию, по особенному препоручению, освободили выездом прежде, и теперь соединился я уже с моим семейством там же в Кареяне, где ожидаем гибель или спасение. Бога ради, дайте себя видеть и удостовериться нам, что имеем еще близкого сердцу нашему и истинного друга в числе живых. Все те, которые решились принять меры осторожности, отправились в Тамбовскую губернию или в самый город Тамбов; в числе последних выслал туда же сам губернатор Каверин своих детей, так как в край отдаленный от центра России, где и до сих пор все жители спокойны.

Маршрут: из Калуги на Тулу, на г. Богородицк, на г. Козлов, на г. Амбур и в Тамбов, откудова всякой рассказать может дорогу в Село Знаменское, Кареян тож.

Искренной друг по гроб Н. Гончаров».

Его третья дочь появилась на свет 27 августа, на следующий день после Дня святой Натальи, как его празднуют в православии. 28 августа 1812 года Калужская губерния была по приказу М. И. Голенищева-Кутузова объявлена на военном положении.

Губернатор Павел Никитич Каверин, при котором и состоял Н. А. Гончаров, вступил в управление Калужской губернией 19 января 1811 года. Еще в начале августа 1812-го он предписал вооружить жителей и организовать в уездах кордоны для защиты от неприятельских фуражиров и мародеров, а также от беглых русских солдат. С августа по октябрь этими кордонами было убито и взято в плен свыше трех с половиной тысяч человек. Он же руководил и эвакуацией присутственных мест и государственного имущества, а также доставкой продовольствия в действующую армию, организацией госпиталей для раненых и транспортировкой военнопленных. Гончарову было поручено сопровождать казенное добро в Тамбовскую губернию. Туда же были эвакуированы и дети губернатора. Старший его сын, будущий приятель Пушкина Петр Павлович Каверин, узнав о войне с французами, спешно вернулся в Россию из-за границы, прервав обучение в Геттингенском университете, и отправился на театр военных действий.

Наталью крестили в Знаменской церкви, давшей второе название селу. Крестины состоялись на 13-й день по рождению, 8 сентября 1812 года, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, то есть в Натальин день по григорианскому календарю, как он отмечается ныне. Такой выбор дня крещения Натальи Гончаровой, скорее всего, принадлежал ее весьма набожной матери и тезке, чей день рождения приходился непосредственно на 26 августа — Натальин день. Ей явно было хорошо известно, что в католичестве и лютеранстве Натальин день празднуется одновременно с Рождеством Богородицы и именно от него производен, так как Natalius и означает на латыни рожденная или природная. В православии Натальин день ныне отмечается 8 сентября по новому стилю, а Рождество Богородицы — 21 сентября.

По канону отец и мать не должны находиться в храме в момент крещения и могут слышать всё происходящее только из притвора церкви. Впрочем, процедура крещения не изменялась на протяжении столетий. Так, трижды погружая новорожденную в купель, крестит ее священник и, глядя на восток, провозглашает: «Крещается раба Божия Наталья во имя Отца, аминь. И Сына, аминь. И Святаго Духа, аминь. Ныне, и присно, и во веки веков, аминь».

Первый год жизни Натальи прошел в Кариане, хозяевами которого были в ту пору Александр Иванович Загряжский, ее дядя и крестный отец, и брат деда Николай Александрович, живший в Москве. Его жена Наталья Кирилловна Загряжская в начале войны 1812 года приехала в Кариан, а сам он так и остался в Первопрестольной при французах.

Об этом сохранился живописный рассказ в «Записках» графа Ф. В. Ростопчина. Вспоминая о дне, предшествовавшем вступлению французов в Москву, он пишет: «Под утро явился ко мне некий Загряжский, состоявший в должности шталмейстера при имп. Павле. Это был человек очень пошлый, враль и барышник. Он заявил мне, что, так как жена его не прислала ему лошадей из деревни и так как все имущество свое он зарыл в своем саду, то хочет остаться в Москве, чтобы оберегать оное. Я дал ему почувствовать, что он рискует подвергнуться многим неприятностям, но что мне не приходится давать ему ни приказаний, ни дозволений. У человека этого уже был готов свой план. Он остался и представился герцогу Виченцкому, который знал его, потому что покупал у него лошадей во время своего посланничества в России. Он озаботился устройством конюшни Наполеона и фабрики для починки седел французской кавалерии».

Александр Иванович Загряжский не мог отказать в гостеприимстве Наталье Кирилловне, жене своего дяди, тем более в отсутствие ее супруга. То, что она жила с мужем в разъезде, ничего не меняло, так как формально она числилась его женой, а он был одним из владельцев Кариана. Загряжский, в оправдание своего желания остаться в Москве, как раз и говорит Ростопчину о том, что его жена находится в деревне, имея в виду их тамбовское поместье Кариан.

В знаменитых «Рассказах бабушки» Е. П. Яньковой приводится живописная история о некоей Загряжской, в 1812 году также оставшейся в Москве во время занятия ее французами. Выйдя навстречу Наполеону, она вручила ему большие ключи, якобы от Кремля, за что тот пожаловал ей подмосковные голицынские Кузьминки, куда она и въехала. Пушкин писал: