Деникин - Георгий Ипполитов Страница 9

Незыблемые основы воинской дисциплины — исполнение прямого приказа и чинопочитание. Между офицерами и юнкерами существовала большая дистанция. Начальники приказывали, следили за выполнением приказа и карали за его нарушение. Во внеслужебное время у Деникина и его товарищей не было общения с училищными офицерами.

Воинская дисциплина, при всей ее строгости, в стенах училища приобретала некоторый специфический оттенок благодаря традициям юнкерских коллективов. Традиции — это обоюдоострое оружие. Они могут нести в себе как заряд огромной нравственной силы, так и разрушительной энергии. Под их воздействием в юнкерской среде сложились неписаные правила поведения, выпадавшие из системы координат воинских уставов.

Обман вообще, и в частности наносящий кому-либо вред, считался нечестным. Но обманывать учителя на репетиции или экзамене разрешалось. Самовольная отлучка или рукопашный бой с «вольными», с употреблением в деле штыков, где-нибудь в подозрительных предместьях Киева, когда надо было выручать товарищей или «поддержать юнкерскую честь», вообще действия, где проявлены были удаль и отсутствие страха ответственности, встречали полное одобрение в юнкерской среде. И наряду с этим кара за них, вызывая сожаление, почиталась все же правильной… Особенно крепко держалась традиция товарищества в одном его проявлении — «не выдавать». Когда один из товарищей Деникина сильно побил доносчика и был за это пере веден в «третий разряд», не только товарищи, но некоторые начальники старались выручить его из беды, а побитого преследовали.

Необходимо особо подчеркнуть, что многие юнкера были выходцами из бедных слоев населения.

Из воспоминаний А. И. Деникина:

«Ввиду того, что по содержанию нас приравняли к юнкерскому курсу, жили мы почти на солдатском положении. Ели чрезвычайно скромно, так как наш суточный паек (около 25 копеек) был только на 10 копеек выше солдатского; казенное обмундирование и белье получали также солдатское, в то время плохого качества. Большинство юнкеров получали из дому небольшую сумму денег (мне мать присылала 5 рублей в месяц). Но были юнкера бездомные или очень бедных семей, которые довольствовались одним казенным жалованьем, составлявшим тогда в месяц 221/2 (рядовой) или 331/2 копейки (ефрейтор). Не на что было купить табаку, зубную щетку или почтовые марки. Но переносили они свое положение стоически».

В такой обстановке юнкера могли хорошо подготовиться к одной характерной особенности обер-офицерской жизни, что ждала их в войсках, — вечное безденежье. И хотя до 1917 года жалованье офицеров повышалось дважды, можно вполне согласиться с Деникиным, что «стандарт офицерской жизни всегда стоял на низком уровне».

Поступление Антона Ивановича именно в Киевское училище можно расценивать как подарок судьбы. Дело в том, что Киевским военным округом командовал Михаил Иванович Драгомиров (1830–1905)… Русско-турецкая война показала блестящую подготовку его 14-й дивизии и создала ему заслуженную боевую репутацию — генерал от инфантерии, бывший начальник Академии Генерального штаба, герой Балканской войны, почетный член университетов Москвы, Киева, военных академий Франции и Швеции, автор лучшего учебника русской полевой тактики, человек высочайшего гражданского мужества.

Это не кто иной, как он, Михаил Иванович, не побоялся вступить в наиострейший конфликт с самим императором! Когда в Киеве начались волнения революционной молодежи, царь велел направить против студентов войска. Драгомиров ответил:

«Войска не обучены штурмовать университеты».

Тогда царь приказал! Михаил Иванович приказ исполнил и, окружив университет пушками, продиктовал царю телеграмму:

«Ваше величество, артиллерия в готовности, войска на боевых позициях, противники Отечества не обнаружены».

Какие здесь могут быть комментарии, кроме восхищения?

Вклад генерала Драгомирова в историю военно-педагогической мысли России имеет непреходящее значение. Многие положения его военно-педагогического наследия не потеряли актуальности и сегодня. Кто будет, например, оспаривать такое мнение прославленного генерала:

«Побольше сердца, господа! В бою на одной казенщине далеко не ускачете. А кто не бережет солдата, тот не достоин чести им командовать»?!

Не стоит, конечно, делать из Михаила Ивановича икону. Был он человек сложный, по образному выражению военного историка русского зарубежья А. А. Керсновского, «яркий, хоть и парадоксальный». Но тот факт, что Киевский военный округ времен Драгомирова был кузницей передовых военных идей, явно не из разряда случайностей, которые невозможно познать.

Будучи мастером военной дидактики, генерал Драгомиров один из главных своих постулатов сформулировал так:

«В мирное время солдата надобно учить тому, что предстоит ему делать во время войны».

Все остальное уже лишнее, доказывал он, и все лишнее будет мешать солдату на поле боя. А что бесполезно на войне, то вредно вводить в практику обучения.

И вот Драгомиров углядел в военном училище, расположенном в непосредственной близости от его штаба, замечательную возможность проверить свои военно-педагогические инновации. Участником одного такого грандиозного военно-педагогического эксперимента стал и Антон Деникин. Его юнкерская рота участвовала в проводившихся впервые в русской армии учениях с боевыми патронами и стрельбой артиллерии через голову пехоты. Артиллеристы, по-видимому, нервничали, и снаряды падали в опасной близости от цепей. Но в юнкерских рядах не произошло ни малейшего замешательства, и учение прошло блестяще.

Не обошлось, как часто бывает в военной педагогике, и без курьезов. Генерал Драгомиров, произведя однажды смотр училищу, нашел полный беспорядок и прогнал ошеломленных юнкеров с плаца. Было очень обидно. Гнев командующего, как выяснилось позже, был напрасным. Дело в том, что к моменту его появления в училище по учебной программе были пройдены только взводные учения, а Драгомиров, не зная этого, приказал провести батальонное. Недоразумение, впрочем, скоро разъяснилось. Зато какая радость охватила всех юнкеров, когда в другой раз на маневре генерал горячо поблагодарил их.

На всю жизнь запомнит Антон Иванович эту благодарность. А не пройдет и двадцати лет, как он сам, став полковником, командиром полка, будет проводить полковые учения по оригинальной методике, разработанной на основе педагогических инноваций генерала Драгомирова.

На тех полковых учениях полковник Деникин, конечно, не мог себе представить, что через каких-то десять лет он, признанный вождь белого юга России, предпримет попытки обуздать Отечество, вздыбленное революцией, а помогать ему станет его непосредственный подчиненный — генерал Абрам Михайлович Драгомиров, сын прославленного военного педагога. Воистину, мир тесен…

В училище неукоснительно соблюдалось еще одно из педагогических требований генерала Драгомирова — интенсивность учебного процесса. Заметим сразу: осваивал учебную программу Деникин хорошо. Свидетельство тому — его производство за отличные успехи в унтер-офицеры уже через семь месяцев после поступления (см. Приложение 2). Правда, здесь необходимо внести некоторую ясность. Генерал вспоминает, что его якобы на первом курсе из-за шероховатостей в личном поведении не произвели в училищные унтер-офицеры. Это случилось лишь по окончании второго курса, незадолго до производства в офицеры. Однако послужной список Деникина, сохранившийся в РГВИА ^[17], свидетельствует: Антон Иванович ошибся.