Отцы-основатели - Мария Згурская Страница 9

«Страстное желание» — писали античные авторы, когда пытались охарактеризовать мотив Александра Македонского. Фактически это было всепоглощающее стремление, которое заставляло его подражать героям античности, в особенности Ахиллу. Александр хотел доказать, что он — один из этих героев, но не в легендах, а в реальности. Он взял крепость на севере Ирана только потому, что о ней рассказывали, что Геракл потерпел неудачу при ее осаде. От Инда он хотел дойти до Ганга, чтобы достичь там границ освоенных людьми земель. Его войска были готовы захватить Аравийский полуостров, а вслед за ним и Карфаген, но смерть великого полководца помешала этим планам осуществиться. Однако «страстное желание» все же помогло Александру реализовать его мечту: никто другой не создал такой огромной империи.

И наконец, два последних по перечислению, но не по значению, фактора. Армия и талант полководца. Что в большей степени сделало Александра Великим — военный гений или совершенная армия?

Александр Македонский — один из нескольких великих полководцев античности, чей вклад в развитие военного искусства общепризнан. Хотя ему, конечно, и повезло с начальными условиями. Он был не только полководцем, но и царем — сочетал в себе как военную, так и политическую власть. От отца ему досталась боеспособная армия.

Когда Филипп II в 336 году до н. э. был убит, его войска находились в Малой Азии, чтобы дать отпор персидской армии. Более двух десятилетий военных походов Филиппа II сделали его войско внушительной силой: шесть полков тяжелой пехоты — 9000 воинов, вооруженных длинными копьями; 3000 гипаспистов, тоже с длинными копьями, но более маневренных; 6000 легковооруженных воинов; 1200 гетайров (тяжелая конница), гвардия и 600 разведчиков. Кроме того, в состав армии Филиппа II входили 7000 греческих гоплитов, множество наемников и несколько тысяч всадников.

Александру предстояло ее совершенствовать, что он и проделал блестяще. Он был именно тем человеком, который смог правильно распорядиться такой армией. У огромной неповоротливой армии персов не было ни единого шанса против македонцев.

Курций приводит речь афинянина Харидема персидскому царю Дарию, который сравнил армию персов с армией Александра Македонского: «Эта столь вооруженная армия, состоящая из стольких народов со всего Востока, оторванных от своих очагов, может внушать страх своим соседям: она сверкает золотом и пурпуром, поражает богатством вооружения, которое невозможно представить себе, не увидев собственными глазами. Македонское же войско, дикое и без внешнего блеска, прикрывает щитами и копьями неподвижный строй и сомкнутые ряды крепких воинов. Этот прочный строй пехоты они называют фалангой: в ней воин стоит к воину, оружие одного находит на оружие другого. Фаланга обучена по первому же знаку идти за знаменами, сохраняя ряды. Солдаты исполняют все, что им приказывают: сопротивляются, окружают, переходят на фланги; менять ход сражения они умеют не хуже полководцев. И не думай, что их влечет жажда золота и серебра, эта дисциплина до сих пор крепка, ибо создана бедностью: постелью уставшим служит земля, еды им достаточно той, которую они раздобудут, а время их сна — неполная ночь».

Во время битвы при Гавгамелах Александр, обнаружив, что персы покрыли поле боя шипами против конницы, совершил тактический маневр, вынудивший вражескую армию разделиться, после чего македонская конница, избежав шипов, атаковала позиции персидского царя. Кроме того, Александр мог доверять своим полководцам и своей армии, которая пошла за ним на край света.

Ему также в наследство достался опытный офицерский корпус, который пополнялся молодыми друзьями Александра. Многие офицеры Александра Македонского, как и маршалы Наполеона, хотя и не могли сравниться талантом с полководцем, но были достойными командирами. Антигон, Лисимах, Селевк, Птолемей и другие продемонстрировали это уже после смерти Александра в битвах диадохов.

Армия Александра Македонского была идеальной боевой машиной, прекрасно сочетающей различные рода войск. В совокупности с опытным офицерским корпусом и талантливым полководцем эта армия не знала себе равных в античности до тех пор, пока не появилась другая великолепная армия — легионы Цезаря.

Александр сочетал в себе таланты политика, стратега и тактика. Он пытался интегрировать подчиненные народности как в структуру государства, так и в армию. Привлекал на свою сторону полководцев противника и обеспечивал их лояльность. Перед походом в глубь Азии было завоевано все средиземноморское побережье, взяты города и в них расставлены гарнизоны. Готовясь к решающей схватке с Дарием III, Александр создает базы и обеспечивает коммуникации. Потом он выбирает главную цель — Дария, победив которого безостановочно преследует, не давая опомниться. Александр строит лагерь перед битвой, обнося его рвом и палисадом. Позже, через Пирра, эти навыки перейдут к римлянам.

Александр воюет на самых разных театрах военных действий и против различных противников. Армия Александра Македонского сражается в лесах и горах, пустыне, степях и джунглях, против колесниц, слонов, скифских конных лучников, греческой фаланги и фракийских пельтастов, сходу преодолевает реки и вступает в бой. В армии Александра взаимосвязаны все рода войск: фаланга и гипасписты, пельтасты и гимнеты, гетайры, продромы и греческая конница.

Однако особо стоит отметить, что Александр Македонский кроме того, что он умело сочетал все рода войск, был блестящим кавалерийским командиром. Фаланга была основой боевого строя, а конница наносила решающий удар. Далеко не каждый командир может удержать конницу от преследования бегущего врага и прийти на помощь своим на другом фланге, как это было при Гавгамелах.

Во времена Александра еще не сложился образ полководца, который должен управлять битвой с расстояния, вовремя подпитывая армию резервами. Существует, конечно, мнение, что образ Александра был приукрашен и он был скорее не великим полководцем, а великим романтиком, сумевшим увлечь за собой многих славных воинов, являвшихся настоящими стратегами и генералами, выигрывавшими сражения за Александра, в то время как при детальном разборе сражений становится ясно, что сам Александр вел себя на поле боя зачастую просто безрассудно. Безрассудство, конечно, присутствовало. Но это было в духе эпохи. Наблюдать за битвой «с барабана» начали позже, а в античные времена был важен личный пример.

Обычно полководец раздавал команды до боя, а потом вдохновлял войска личным примером и уже с трудом мог управлять сражением. Александр в каждой битве был впереди, на лихом коне, постоянно подвергая себя опасности.

Только чудо и друзья спасают его от смерти, как, например, Клит спас его в битве при Гранике от Спифридата. Арриан пишет в «Походе Александра»: «…Александра сердили друзья, бранившие его за то, что он лично ввязывается в сражение: сражаться — это дело солдата, а не полководца. Мне кажется, что Александр сердился на эти речи, сознавая их справедливость; он понимал, что заслуживает порицания. И все-таки он не мог совладать с собой (так иные уступают зову наслаждений) и бросался в гущу боя: до того разгоралось у него сердце и так хотелось ему прославиться».

Жажда славы вела царя вперед!