Алексей Греков - Мария Ромакина Страница 9

1839 год был знаменателен в истории не только открытием гальванопластики, но и тем, что в этот год официально было объявлено об изобретении фотографии. Правда, на тот момент самого слова «фотография» еще не существовало, оно будет придумано чуть позже. Произошло это сначала во Франции, где 7 января 1839 года физик и астроном Доминик Франсуа Жан Араго (1786–1853) выступил во Французской Академии наук с сообщением о результатах испытаний изобретателей Луи Жак Манде Дагера (1787–1851) и Жозефа Нисефора Ньепса (1765–1833), продолжительное время трудившихся над вопроизведением изображений, получаемых «механическим» способом в приборе, который напоминал инструмент художников и астрономов – камеру-обскуру. А затем в Англии, где 31 января Уильям Генри Фокс Тальбот (1800–1877) на заседании Королевского общества сделал доклад под названием «Некоторые выводы об искусстве фотогеничного рисунка, или О процессе, с помощью которого предметы природы могут нарисовать сами себя без помощи карандаша художника». Эти два знаковых события публично зафиксировали изобретение светописи. В России о них становится известно почти сразу, и многие азартные люди, среди которых оказался и Алексей Фёдорович Греков, отреагировали на известие об открытии фотографии собственными экспериментами.

Мастерская художника. Дагеротип, созданный Луи Жаком Манде Дагером в 1837 г., был представлен физиком Франсуа Араго в 1839 г. во Французской Академии наук во время объявления об изобретении дагеротипии.

Схема этапов создания дагеротипа: 1 – полировка серебряной пластины, 2 – обработка парами йодида в темноте, 3 – экспонирование в камереобскуре, 4 – проявка, 5 – фиксирование, 6 – обработка хлористым золотом, закрепление изображения, 7 – размещение в раме или футляре под стеклом (автор рисунка – Susanna Celeste Castelli, DensityDesign Research Lab. Источник – George Eastman House International Photography and Film).

Париж, бульвар Дю Тампль. Снимок Луи Жака Манде Дагера, 1838 г.

Методы, которыми получали изображение во Франции и Англии в 1839 году, различались. Во Франции миру представили дагеротипию, названную по имени одного из ее изобретателей (в XIX веке в русском языке ее было принято именовать дагерротипией, с двумя р. – М. Р.), тогда как Тальбот в Англии занимался получением изображений через прямой контакт объектов с бумагой, а чуть позже при помощи негативного процесса, получившего название калотипия (греч. kalos – прекрасный, typos – отпечаток). Каждый из методов состоял из нескольких этапов. Дагеротиписты брали серебряную (позже – посеребренную) пластину, полировали серебро до блеска, после чего в темноте пропитывали пластину парами йодида – именно в этот момент она становилась чувствительной к свету, на ее поверхности образовывался слой йодистого серебра. Подготовленную таким образом пластину помещали в камеру, непременно в темноте. Камеру фиксировали на треноге, выносили на улицу и направляли на объект съемки. В зависимости от степени освещенности снимаемой сцены объектив открывали на время от 15 до 30 минут. Затем шла проявка и закрепление скрытого изображения: пластину размещали над контейнером с ртутью под углом 45° в специальной кабине (ртуть нагревалась до 150° по Фаренгейту при помощи спиртовой лампы), пары ртути проникали на экспонированную часть серебра, и изображение становилось видимым (в тех местах, которые подверглись воздействию света, получалась амальгама серебра), после чего пластину помещали в холодную воду, чтобы поверхность затвердела, а затем в раствор соли – для фиксации изображения (позже для этого станут использовать гипосульфит). Финальным этапом пластину промывали, останавливая действие фиксирующего раствора. Полученные виды были зеркально отраженными и существовали в единственном экземпляре (это были позитивы). Рассматривать их можно было только при рассеянном свете. Под прямыми солнечными лучами пластины начинала блестеть, точно зеркало, изображение «пряталось»: становилось едва различимым или совсем невидимым. Тальбот же на лист бумаги, пропитанный раствором нитрата или хлорида серебра, на 10–30 минут помещал плоские предметы – кружева, растения и другие. Под воздействием солнечного света бумага темнела, а под предметом, лежавшим на бумаге, оставался светлый силуэт… «Первыми объектами, которые я пытался копировать, были цветы и листья, частично свежие и частично из моего гербария. Они воспроизводились с величайшей точностью и правдоподобием, даже жилки листьев и тончайшие волоски, покрывающие растение…». Калотипная же съемка велась на бумажный негатив, пропитанный специальными составами (нитрат серебра, йодистый калий, галловая кислота и т. п.), который химическим путем проявлялся, после чего с него можно было печатать много копий. «Фотогеничные рисунки» Тальбота казались современникам менее выразительными, чем дагеротипы, однако именно его технология в дальнейшем разовьется в то, что мы понимаем под фотографией в современном значении этого слова. К тому же калотипии Тальбота можно было тиражировать, чего дагеротипия была лишена.